Где-то я читал, что Виталий Калгин считается главным цоеведом России. Не могу с этим не согласиться. Во всяком случае, автор не первый год глубоко и скрупулёзно изучает такое феноменальное явление в русском роке, как группа «КИНО» и её лидер Виктор Цой. Я, можно сказать, «киноман» со стажем, даже с огромным стажем. Впервые услышал «Группу крови» лет в 6 или 7, когда Цой ещё был жив, и с тех пор меня никогда не отпускала эта чёрная магическая сила, но лишь временами с молчаливого позволения снижала уровень магнетизма. Вдруг я задумался о том, что не читал ни одной основательной книги о Викторе Цое и его «КИНО», но в то же время о западных рокерах перечитано мною многое. И вот тут меня бескрайние просторы интернета вывели на труды Виталия Калгина. И где ж купить первую книгу о Цое, как не в самом Петербурге? Что я и сделал. Таким образом, первую книгу Виталия Калгина, которую мне довелось прочесть, была «Звезда по имени Виктор Цой». Её я «проглотил» за один выходной день, удобно расположившись на диване с самого утра, попивая чай с бергамотом и слушая трели-капели (но не в апреле) за окном. В книгу вошли воспоминания обо всех концертах «КИНО». Книга более чем достойная, но более подробно я хочу остановиться сейчас не на ней.
Заинтересовавшись стилем повествования и способом составления первой попавшейся мне работы Калгина, я буквально сразу же приобрёл ещё одну его книгу: «Цой. Последний герой современного мифа. Полная версия». Вот о ней расскажу подробнее. Первое, что сразу хочется отметить, так это то, что автор провёл колоссальную работу, по крупицам собирая информацию от первоисточников, а также к месту используя то, что уже было написано до него. Книга состоит из 5 частей, повествование идёт на основе интервью, цитат, мнений тех или иных людей – родственников, близких, друзей, знакомых и т.д. Высказывания выстроены хронологически, причём, подряд можно встретить полярно различающиеся суждения, что только идёт на пользу книге, т.к. читатель имеет возможность сформировать свою точку зрения сам, а не принять к сведению только чьё-то одно. К чести автора хочется выделить то, что в авторском тексте Калгин не пытается склонить читателя к той или иной позиции, а если где-то это и делает, то настолько тактично и незаметно, что это вызывает не отторжение, а желание глубже вникнуть в суть. Ведь мнение автора имеет свойство не совпадать с мнением читателя. В данном случае автор не является свидетелем описываемых событий, поэтому и предоставляет выводы сделать самостоятельно. Первые три части книги (пятая, собственно, тоже, но о ней отдельно) выстроены именно таким образом.
Материалы из «Звезды по имени Виктор Цой» в значительной степени использованы и в «Последнем герое современного мифа», а так как я читал эти две книги подряд, то мне это показалось излишним. Приходилось перечитывать дважды то, что я прочёл буквально накануне. Но это скорее не минус книги, а «побочный эффект», в котором виноват я сам.
Цой поражает масштабом своей личности. Молчаливый паренёк с восточной внешностью, будто с самого начала знал куда идёт и чего он хочет. Когда Цой «вырос» из Питера, многие из его знакомых и приятелей посчитали, что он «зазвездился», перебрался в Москву. На мой взгляд, «зазвездился» не Цой, просто ему стало тесно, как в детских штанах, а его прежние знакомые остались у разбитых корыт. И пропасть росла с каждым днём. Когда Виктор Цой собирал многотысячные стадионы, его бывшие коллеги и знакомые либо находились в творческой прострации, либо планомерно деградировали, заливая разум портвейном, пивом и водкой. Цой был немногословен в общении, но метко, с восточной мудростью, отвечал на многие вопросы в своих песнях. Так, хочется вспомнить цитату из песни «Дети минут», которая прицельно отвечает завистникам и тем, кто считал, что Виктор «зазвездился»: «А ещё я хотел бы узнать, почему так легко променяли мы море на таз, но друзья тут же хором ответили мне: "Ты не с нами, значит ты против нас"».
За отмеренных 28 лет у Цоя по-настоящему близких людей, пожалуй, было не много («Я один, но это не значит, что я одинок»). Это музыканты «КИНО»: Игорь Тихомиров, Георгий Гурьянов и Юрий Каспарян, которого Виктор, наверное, считал младшим братом («У меня есть братья, но нет родных»), а также любимая Наталия. Марьяна? Да, была и Марьяна. Но, очевидно, между ними была огромная пропасть изначально. Лишь только сын их впоследствии объединял. И закономерно, что именно в Наталии, умной и образованной женщине, Виктор Цой нашёл то, что искал. Виталий Калгин, проводя своё исследование, даёт возможность разобраться, кто и какую роль сыграл в жизни Цоя, а кто впоследствии хотел «приписаться», называя себя хорошим знакомым, другом и прочее. Говорили о Цое как раз больше всего те, кто его меньше всего знал.
На мой взгляд, книгу можно было закончить после третьей части, но несколько глав из четвёртой я бы перенёс туда, несколько удалил, а пятую выделил в дополнения. Удалил бы я некоторые материалы четвёртой части книги потому, что они максимально старались свести мои положительные эмоции на «ноль». Словно ведро дерьма на меня вылилось во время их чтения, кто-то где-то мне хотел что-то недоказуемое доказать или в чём-то меня неубедительном убедить. Зачем был приводить какой-то неписанный свод правил поведения на Богословском настоящего «киномана», который вовсе не «киноманский», а содержит в себе общеизвестные этические нормы. Здесь дело не в Цое, там и герои Советского Союза лежат, солдаты, писатели. Не ори, не бухай, веди себя прилично – относится ко всему кладбищу. Это место памяти и скорби. И не нужно автору было употреблять фразу «если хоть кто-то из тех, кто прочтёт эту книгу, задумается и сделает определённые выводы». Это фраза в вечность. Воспитывать гопоту через книги? Боюсь, автор ошибся с целевой аудиторией. Иначе кому адресовано превентивное «получив раз пару “кренделей”»? Гопникам, быдлу, читателям, мне? Мне было очень неприятно такое читать, так как это книга о Викторе Цое, а не о разных идиотах, внимание к которым на страницах книги даже не стоит израсходованной бумаги.
Также мне неприятно было читать херню вроде той, что кого-то раньше могли избить лишь за то, что он пришёл на могилу Цоя не в чёрном, а, скажем, в жёлтом или белом. И автор предлагает это всё вернуть назад старым блюстителям "склепа"? Мне не понятно и то, почему эти же самые негласные правила запрещали фотографироваться на фоне могилы Виктора. Как хорошо, что именно эти два параграфа сейчас не соблюдаются. Это что за дикость?! К слову, я хоть и был весь в чёрном, следовательно, потенциально «не нарывался», когда посетил Богословское. Но вот парень, который подошёл ко мне с подругой и попросил его сфотографировать на фоне могильного памятника Цою, сразу, выходит, нарушил два пункта. Он был не в чёрном. Был один. Просто пришёл на могилу любимого музыканта. Наверняка впервые. Наверняка приехал издалека. А тут могли действовать «правила». Я всё же предлагаю оставить данные угрозы, разборки и прочие «уставы» в компетенции полиции, иначе «киноманы» ничем не будут отличаться от обычной быдлогопоты. Цой был выше, сильней и мудрей всего этого. Не нужно об этом забывать.
Тем не менее, четвёртая глава содержит также и интересную информацию, например, рассуждения на тему мистических совпадений, необъяснимых вещей и прочего, что может действительно показаться на первый взгляд чем-то сверхъестественным. Не совсем согласен с автором в его рассуждениях о фильмах, в которых снялся Цой, которые снимали или планируют снять о нём. Так, «Лето» я и не смог досмотреть. Пару раз меня хватало минут на 20 и я его выключал. Вы видели когда-нибудь в глазах Виктора Цоя страх, испуг или сожаление? Я – нет. Я видел в Цое уверенность и просто какую-то непреодолимую осязаемую силу и непререкаемый авторитет. В корейском актёре из «Лета» (забыл его имя) я не видел ничего. Это какой-то неуверенный в себе азиатский журнальный малыш, но уж никак не восточный, умный не по годам, молодой мужчина. Помимо этого, я не согласен с позицией автора по поводу снимаемого фильма «47». Идея мне показалась очень интересной, я не считаю это «танцами на могиле», пошлостью или чем-то там нехорошим ещё. При этом автор не преминул возможностью побахвалится в приводимом интервью с собой же, и рассказать о том, какой он хороший специалист по Цою и почему именно он напишет хороший сценарий для фильма. Однако используемый на протяжении всей книги фразеологизм а-ля заискивание в стиле XIX века «ваш покорный слуга» слегка напрягает своим переизбытком. «Ваш безропотный раб» было бы лучше, но слабо сочетается с чванством.
Пятая часть книги называется почему-то «Документы», но содержит в себе интервью с воспоминаниями различных людей так или иначе связанных с Виктором Цоем. Для меня самым интересным оказались воспоминания звукорежиссёра Михаила Кувшинова о записи альбома «Звезда по имени Солнце», над которым он работал с «КИНО» в далёком 1988 году. Остальные «документы», на мой взгляд, не несут особой ценности, разве что кое-где развлекут своей баечностью.
15 августа исполнилось ровно 29 лет, как Виктора Цоя нет в живых. А надписи на стенах до сих пор есть и появляются новые. Меня всегда поражало то, что молодые люди, которые даже ещё не родились, когда погиб Цой, продолжают слушать его песни и находят для себя в них близкое им. Я спросил для эксперимента у своего коллеги вдвое младшего меня, знает ли он кто такой Виктор Цой. Он ответил, что конечно знает и песни у него классные. И таких как он очень много, и армия «киноманов» не исчезает. Тем не менее, я не написал, пожалуй, главного, что хотел сказать-то по прочтении двух книг Виталия Калгина о Цое. Да, книги, безусловно, хороши. Автор действительно очень тщательно проработал тему и, вероятно, сказать ему больше нечего, так как писано-переписано уже о Викторе Цое всё. А я закрыл книгу, но перед глазами по-прежнему стоял воображаемый чёрный силуэт, окружённый всеми красками жизни, и я представил, как вдруг сейчас зайдёт тот, кто его заполнит, и скажет: «Привет! Меня зовут Виктор Цой!»
Книгу читал: Михаил "Mick82" Ивакин