Extermination Dismemberment — не только одна из самых брутальных беларуских команд, но и без преувеличения самая узнаваемая отечественная метал-группа за рубежом. Туры с лидерами мирового slamming brutal death metal, выступления на больших площадках, миллионные просмотры клипов — обо все этом и не только нам рассказали участники группы Арсений (Arseny “RED BETON” Kovalchuk — guitars, backing vocals) и Владислав (Vladislav Martirosov — vocals).
Давайте начнем с выступления на Brutal Assault 2022. Как туда наши команды попадают? Фестиваль большой и из Беларуси там играло буквально пару команд. Я навскидку вспоминаю Gods Tower и Woe Unto Me.
VL: Мы попали очень просто: у нас был тур с Devourment, и Brutal Assault был частью этого тура. У нас есть менеджер. Это менеджер The Flaming Arts. Для тех, кто не знает: The Flaming Arts создано беларусом из Бреста, Вадимом Хомичем. У него есть партнер из Англии по имени Джон, наш непосредственный менеджер и букинг-агент. Он делает нам все туры с 2018 года: все предложения поступают ему, он их передает нам. Предлагает условия, мы их обсуждаем, принимаем или отказываемся и едем.
То есть в тур едет Devourment и менеджер спрашивает: ребята, не хотите ли тоже с ними поехать?
VL: Примерно так, для Европы этот тур Devourment организовывали они.
А Америка? Там другой букинг?
VL: Скорее всего, да. Сейчас мы работаем над туром по Америке, и The Flaming Arts будет договариваться с местным агентством.
Вам при этом как-то помогают с визой?
VL: Зависит от условий. Агенство, по сути, как наемный работник для нас. Оплата виз и перелетов — задача организаторов. Организаторов либо локальных концертов, либо фестивалей, туров и так далее. Задача букинг агенства — нас свети и обо всем договориться.
А барабанщик ваш почему пропустил этот тур?
RB: Рабочие моменты. Просто не смог из-за работы.
Мне кажется, я видел барабанщика, который играл с вами в туре, в ваших старых видео.
RB: До этого он ездил с нами в туры как звукорежиссер.
VL: Он играл раньше в метал-бандах, с жанром знаком.
Вы его хорошенько натренировали в Варшаве?
RB: У нас было мало репетиций, всего пять. И первый же концерт — Brutal Assault. С новым барабанщиком, три года без туров, новый материал — и сразу Brutal Assault. Это была жесть, но он справился.
Мандраж есть перед концертами?
VL: Честно говоря, уже не такой и сильный.
Этот этап вы уже прошли?
VL: Когда играешь на большом фестивале, для меня толпа сливается в одну картинку, как на рабочем столе. Особого волнения не чувствуешь. Я бы даже сказал, что мандраж иногда бывает скорее в маленьких заведениях, максимум человек на 20, когда ты стоишь со зрителями лицом к лицу.
RB: Мандраж уже больше касается аппаратуры, чтобы не подвела и в все таком духе. Когда мы уверены в аппарате, можно рубить без страха, наоборот, круто и весело.
Насколько я помню афишу, был концерт, где из всех туровых команд был только Devourment.
VL: Да, было такое. Но таковы были условия, не было слотов, может, свободных. Но зато мы были на Deathfeast неделю спустя, единственные из этой пачки.
В сториз вы писали, что в этом туре был самый худший концерт для группы.
RB: Да, это был следующий после Brutal Assault концерт. У нас сломалась машина — стерлись колодки тормозные. Мы ехали уже по Чехии, но пришлось вернуться на Brutal Assault, чтобы их техники поменяли нам колодки. Очень, кстати, помогли, спасибо. И следующий концерт был в Милане. Мы думали: “О, первый раз в Италии!”. Но Италию как таковую мы не посмотрели, и сам концерт прошел отвратительно.
VL: А мне он таким не запомнился. Хотя, было очень жарко, да. Жарче, чем в Милане, на концертах не было ни разу.
RB: По всей видимости, он только для меня был отвратительным. Меня там долбануло током очень сильно, от провода, который подключался в усилитель. Я дотронулся — и меня шандарахнуло прямо до плеча. В клубе было очень жарко, руки были настолько потные, что медиаторы падали. Я даже подумал, что старею. Вроде, делаю свои привычные движения, но понимаю, что уже устал. Но на следующих концертах все было в порядке.
В туре были какие-то очень маленькие площадки, прямо как гаражи?
RB: Да, было заведение такое — Escape; оно маленькое, но легендарное. Там выступали всякие известные команды: Pro-pain, Marduk, Hatebreed и прочие. Заходишь в гримерку — там все исписано автографами тех, кто там был. Но там тоже была банька. Короче, у нас был банный тур: каждый концерт как в хамаме.
В гостинице на Brutal Assault тоже не было прохладно.
RB: Кстати, хорошая история. После Brutal Assault мы заселялись в гостиницу, куда селят все группы. Мы приезжаем туда — а это просто лакшери-отель, очень приличный. И там все выступающие группы в этот день с феста пытаются заселиться. Все кругом пьяные, куча автобусов, мусорки переполнены. Наш автобус был забит чуть ли не до потолка двумя группами, мы еле приехали. И самое интересное, мы заходим на ресепшн и понимаем, что откуда-то играет наш первый альбом! Я хожу и думаю: не понял, я же знаю эти песни, что происходит, откуда они играют? В итоге оказалось, что альбом валил из колонок в потолке. Непонятно, каким чудесным образом именно он там оказался. Мы тогда сразу ушли спать, уже не хотелось ни с кем общаться, очень устали. А с утра был приятный завтрак, и все эти группы начали выползать с ужасного бодунища.
В отеле для немузыкантов было то же самое, только выползали обычные металлисты. Ну, и пьянки на крыльце там шли круглые сутки, даже копы несколько раз приезжали.
VL: Мы хотим теперь съездить на Brutal Assault как обычные слушатели, на все дни. Может, даже и с палаткой.
RB: Либо поехать и выступать на главной сцене, но без тура.
А почему вас поставили на малую сцену? Народу вы же много собрали.
RB: Мы полагаем, что это просто первый раз.
VL: На самом деле на фестивалях это нормальная практика, когда на открытие второстепенной сцены ставят группу чуть повыше уровнем, чтобы привлечь к ней народ от основной. Хотя, конечно, группы там все сильные и приятно оказаться в любое время на любой сцене.
Мне звук на Obscura-сцене местами нравится даже больше, чем на главных сценах.
RB: Рассказывали, что на месте этой сцены ранее был шатер.
VL: Надо еще учитывать, что это был первый концерт с новым барабанщиком.
RB: Да мы и главную размотаем, если звезды сойдутся. На какую мы хотим, Влад, на левую или на правую?
VL: На обе, как Sabaton.
Sabaton был на двух?
VL: Это на Wacken, одну песню так исполняли: на одной сцене нынешний состав, а на другой — предыдущие участники.
RB: Да, виолончелистка Ханса Зиммера (Тина Гуо) валит с ними в военных штанах. Но для этого нужно музыку писать более “широкомасштабную”.
Давайте по Korpse. У вас был совместный номер. Ты выбегал на сцену во время их выступления и запрыгивал на плечи вокалисту Свену, который, кстати, часто играет в вашем мерче.
RB: Это уже был третий тур с ними, мы очень скорефанились.
VL: Если не четвертый.
RB: Учитывая тот факт, что в группе только Влад действительно хорошо знает английский, нам прикольно друг с другом разговаривать, через простые фразы и “бэ-мэ”.
Они голландцы, у них с английским все ок?
RB: У них-то да. Но им прикольно, когда они что-то спрашивают, и мы не понимаем. Сразу начинают перефразировать, объяснять на пальцах, жестами, чтобы мы понимали.
Этот номер вы практикуете постоянно?
RB: То, что мы выпрыгиваем друг к другу на сцену во время выступления, началось спонтанно, впервые было в 2018 году, у меня в сториз где-то есть. Это был Holsteiner Death Fest в Германии, валили Korpse перед нами, а мы тогда были хедлайнерами, было тоже очень жарко. И я выскакиваю на сцену, прыгаю на спину Свену, а он такой суровый пацан, сразу меня подхватил и начал со мной на плечах ходить и вокалить. Он даже сам меня пару раз просил, мол, давай, выскакивай.
На Brutal Assault слэм-банд было немного, но Korpse выступили отлично, зашли наравне с вами.
RB: Впервые я их услышал в 2013 или 2014 году, тогда у нас уже вышел второй альбом. А у них вышел ЕР. И я смотрю — у них участник группы в нашей майке. Я еще Владу сказал: напиши им срочно в Facebook, что очень классно и чтобы выпускали альбом. Потом мы встретились в 2016 году, они уже знали наш материал, хотели подружиться. То есть с Korpse — да, у нас сложились очень дружеские отношения.
Мы видели, что и с Devourment тоже сложились в определенном смысле дружеские отношения.
RB: Мы разгромили номер в отеле, но не специально, так получилось. Мы пили водку, американцы пили с нами. Некоторые отказывались, но конкретно Devourment пьют нормально, особенно гитарист Крис.
Да, с виду он очень суровый.
RB: Мы напились и начали бороться.
VL: Просто в одной комнате оказалось очень много очень больших и очень пьяных мужиков.
RB: Потом мы обратились к Крису, типа, ты же здоровый — брось меня через плечо на кровать.
VL: А он же рестлингом занимается, как все американцы.
RB: И он швырял то меня, то Влада. Кто-то рядом пытался спать. В итоге одна кровать треснула, потом вторая. Еще там был закрытый шкаф с полотенцами, в итоге кому-то понадобились эти полотенца, и мы выломали в шкафу все двери. Потом в этом месте мы как-то переночевали. На следующее утро мы уехали, и нам пишут, что, мол, ребята, вы должны компенсировать ремонт всего этого и день, который потеряла гостиница, потому что с утра туда должны были заселиться другие люди. Насчитали 700 евро. Это было в Зальцбурге, Австрия. Нас внесли в черный список. Мы, конечно, раскаиваемся. Это непорядочно. Мы не любим свиней, вот этот метал-хаос, когда все разносится. Себя мы к таким не причисляем, любим, когда все культурно. Потому что бывало, что организаторы концертов приглашают к себе переночевать, даже домой к родителям. Мы приезжаем после выступления, а организаторы даже младше нас, блинчики нам сделали, чай, с утра проводили. Не устраивать же там рок-н-ролл. Поэтому Зальцбург — это единичный случай, из вон выходящий в нашей практике.
Так получилось.
RB: Да, за все время это единственный раз. Поэтому скажите спасибо, ведь все могло быть и хуже.
Хорошо, худший концерт мы обсудили, а какой был лучший?
RB: Наверное, Deathfeast в 2019 год, да?
VL: Ну да. В этом году было тоже хорошо. Но в 2019 на Deathfeast была большая сцена, в этом — поменьше, чуть хуже звук. Людей, наверное, было примерно столько же, но не суть. И в 2019 нас на этом фесте впервые поставили на вечер, когда темнеет. Как раз в это время включились фонари на сцене, было очень много народа, огромная сцена и звук крутой. Все прошло просто на отлично.
RB: Хотя, бывали концерты и в таких маленьких помещениях, что с ума сойти.
VL: Я, например, люблю вспоминать концерт в городе Бристоль, Англия. Помещение примерно 2х3, комната. Причем она угловая и в ней, кроме группы, поместилась еще полка с мерчем, барабаны, комбари. И ты стоишь нос к носу перед людьми.
RB: И мы там стену смерти устроили!
VL: Это обязательно. У нас такой персональный вызов: как бы мало перед нами ни стояло людей, даже если есть только 2 человека, нужно устроить стену смерти. Был как-то концерт, где было только пятеро, и мы как-то их организовали.
А почему так мало было?
VL: Это был будний день, и часть людей стояла вдоль стен в клубе, а не под сценой.
Давайте по клипам. Мы видели, что уже есть некий клип с девчонками и детьми Еще какой-то вы сейчас снимаете?
VL: Маленький спойлер: клип с детьми выйдет вместе с альбомом.
RB: А альбом еще пока не закончен. Но для видео была проделана очень сложная и крутая работа, на съемках был хаос.
VL: Контролируемый.
Где вы набрали столько детей?
RB: Вначале мы не знали, где их набрать. Вот вам в клип нужно условно 15 детей. Где их взять? Мы тоже репу чесали.
Девчонок найти было проще?
RB: Проще, но мы же хотели найти тех, кому это интересно и желательно бесплатно. С каждой из них мы общались лично — нужно было объяснить ситуацию. Нам по сценарию необходимо было 8 девушек, мы искали 10 с расчетом, что кто-то заболеет, не сможет или случится еще какой-нибудь конец света. В итоге их было у нас 7. Дальше нужно было искать машины, 4 штуки. Это не наши машины, но в кадре нужны были именно эти. Нужен был дом, нужны были дети. В итоге обратились к знакомым из школы актерского мастерства, и детей нам предоставили больше, чем нужно было. Мы даже начали задумываться, чтобы от какого-то количества отказаться, потому что не смогли бы столько людей прокормить. И их родители даже начали на нас обижаться, мол, как это вы нас не взяли? Должно было быть по порции на ребенка. 23 или 24 человека, плюс родители, ведь нельзя просто так взять детей. Должен быть родитель, который будет смотреть, отвечать, следить, чтобы все было в порядке. А у нас в конце сцена с кровью...
Дети-то ладно. Но где вы нашли этого здоровенного чувака из клипа Agony Incarnate, который играл мясника?
VL: На рынке, возле моего дома. Я был там по своим делам, морковку купить, помидоры. И тут стоит этот человек, продает банки, пленку какую-то. Я понял, что он просто идеально подходит. На тот момент мы как раз занимались поисками человека на роль мясника. У нас был вариант — одногруппник Арсения, под него и писался весь этот сценарий. Но он как-то в последний момент своего типажа застеснялся и отказался. Было еще пару человек, но это было неидеально. И тут стоит человек, который не просто подходит, наша музыка о нем. Ему не нужно никем притворяться. И даже грим наносить.
Я думаю, это даже была его майка в клипе.
VL: Это его майка, он в ней приехал. Мы его даже не брили, просто постригли налысо. Фартук изготовила наша стилистка, Тася Есьман, все остальное было его собственное. Все дубли с ним мы снимали с первого раза.
Даже ваш зрительный контакт в клипе?
VL: Ему говоришь, что, например, нужно повернуться медленно и угрожающе. А он так живет, он и без камеры так повернется. Он просто поворачивается, и мы все такие: б*яяяяя. Мы смотрим в монитор — и сразу снято! В музыкальной части он не задействован, ему музыка даже не нужна. Еще мы сняли с первого дубля эту сцену в полторы минуты во время титров, где он закуривает и закидывает мешки в багажник.
RB: Там было снято два дубля, и оба можно было использовать, мы взяли первый. Изначально мы сделали такой сценарий, чтобы ему ничего особого не нужно было делать. Просто повернуться, посмотреть в камеру, ничего сложного.
Кому принадлежит идея сценария? Я видел на Youtube реакции на клип, и там не всем было понятно, что происходит в клипе.
RB: Сценарий очень крутой, он писался очень долго — больше двух лет. У нас была целая презентация клипа за день до его выхода. Я полтора часа о нем рассказывал. Идея заключалась в том, чтобы снять что-то мрачное и злое, но при этом недорогое. Мы же не можем показать в кадре, как мы расчленяем человека — таких денег нет. Не использовать же нам дешевый манекен и кетчуп. Поэтому стояла задача сделать так, чтобы выглядело дорого, но снято задешево. И чтобы была еще группа задействована. Мы хотели играть, но чтобы рядом с группой что-то по сюжету происходило. Не как мы видим у некоторых банд, где музыканты играют для зрителя смотря в камеру, а сюжет идет параллельно в другом месте (или, что еще хуже, в этом же месте только в другом углу, это же все чувствуется). Мы хотели, чтобы человек умирал рядом с нами.
Поэтому вы решили убить бывшего вокалиста?
RB: Да, это был наш бывший вокалист, Валерий Кожемяко. Он крэйзи, и поэтому не хотели проводить кастинг: знали, что этот человек сможет это сыграть. Это вообще-то роль сложная, и он сделал не по-кринжовому, все круто выглядит. И вот вопрос: как убивать этого человека? На костре мы не сожжем, ножом не зарежешь. Задушить? Классно! Но как сделать? Петлей, которую держит маньяк? Это отстой. Так вот, идея со строительным хомутом и есть то самое гениальное в этом сценарии. Мы были в строительном магазине, увидели хомут — и нас осенило. Ведь даже если вам не завязывать руки и ноги, но затянуть хомут до упора на шее, то вы не сможете его снять. И дальше мы начали это обдумывать - а давай он сам этого захотел. А давай еще будет мясник, потом добавим фургон, когда группа приезжает, то он уже стоит. Это все мелочи, но у нас это все продумано.
А чьи в клипе тачка и коттедж?
RB: Это мы все искали по знакомым. Мы знали, что хотим белый, серый, либо черный дом и квадратный по дизайну. Как в Австрии или Швейцарии. Мы не хотели круглые окна, отстойный бежевый цвет. Мы хотели лакшери-дом, как будто мы не в Беларуси. А где такой взять? У знакомых нет. В итоге мы сели в машину и начали ездить по Минску. Ездили недели две по всем районам. В итоге нашли дом, его владельца нет в титрах, и мы не афишируем, что за дом. Мы ездили за национальной библиотекой, в Ратомке, Новинках, где только не были. Смотрим вот, например, подходящий дом. Смотрим на обстановку вокруг, на фон. Звоним в дверь. Где-то не открывали, где-то открывали — почти везде отказ. Один чувак открыл и вышел к нам в тапках, а мы ему сразу правду вываливаем, мол, мы музыканты, хотим ваш дом снять в клипе. А он говорит: “Я вообще-то доставку жду”. В итоге в самом последнем доме спустя две недели поисков нам пошли навстречу. Также позвонили в дверь, руками помахали в окна — вышли хозяева. Мы сказали все как есть: что мы музыканты, хотим снять дом в клипе, нам нужно только подъехать на машине, подойти к двери и нажать на звонок. Все.
Сама комната снята в другом месте?
RB: Здорово, что никто этого не замечает, но да. А хозяева дома тоже думали, зачем им это надо? Там люди богатые живут, а тут мы в шортах со своими клипами приехали, через забор разговариваем. Еле мы их уговорили, муж на жену посмотрел, сказал: если ты разрешишь, тогда ладно. И она пошла нам навстречу.
VL: Это был последний дом, который мы собирались пробовать.
А если бы не нашли?
VL: У нас был еще вариант, план Б, но он был хуже. Это была какая-то стройка. Может быть магией углов мы как-то бы сняли все, что хотели, но это не было бы так круто.
RB: Так что если хозяйка этого дома каким-то образом будет читать это интервью, хотим сказать ей еще раз спасибо. И не только ей, но и многим людям, которые помогали совершенно бесплатно. В итоге работа получилась очень крутой. Даже когда мы монтировали, уже понимали, что получается очень круто. А вы читали там титры? Внимательно?
Внимательно — нет.
RB: Так почитайте.
А как вы попали на "Беларусьфильм", как снимали там?
RB: Это тоже очень крутая работа. Про этот клип я, наверное, еще не говорил, что мы там настолько замучали людей… Собирались все отснять за 4 часа, а снимали 8. Люди за первые полчаса уже устали, хотя вначале бегали с энтузиазмом. А мы говорим: ребята, мы только один ракурс сняли, а их у нас 8. В какой-то момент они просто без привет/пока начали брать портфели и уходить. Мы стоим, смотрим и понимаем, что люди у нас заканчиваются. В конце съемок я даже ощутил, что могу потерять сознание: так набегался и накричался за день. Даже подошел к друзьям и предупредил, что могу в любой момент отключиться. Ходили вместе на улицу подышать.
Выходит, снимать клипы сложнее, чем играть концерты?
VL: Это другой режим работы. В клипе "Protonemesis" людям было сложно, они не ожидали. Начинается съемка — они должны бежать. Это мы то на месте стояли, а их мы помучали, но они вышли оттуда сильнее.
Я просмотрел ваши клипы и клипы других слэмовых банд. У Devourment есть клип с 600к просмотров, но у вас есть с 1,1 млн и другие, с 600к, 300к просмотров. В сумме — больше 2 млн. Это как-то способствует раскрутке команды, получаете какой-то профит?
VL: Это же реклама. Прямой монетизации видео у нас нету, но это все транслируется во все остальное: растут продажи мерча и количество концертных предложений. Мы же публикуем видео на других каналах, монетизация с них нам не важна.
Когда третий альбом?
VL: Сейчас мы видим, что альбом практически закончен, и хотим его издать. Я уже говорил, что синглы важнее, но когда у тебя уже накапливается критическая масса материала, в определенный момент нужно подсечь весь этот улов альбомом. Следующий наш шаг будет именно таким. Еще один клип мы выпустим до выхода альбома, но и сам он уже на подходе.
И презентация в Минске?
VL: Да, а почему нет? Мы всегда стараемся быть ближе к людям. Один из главных результатов нашего творчества — это общение с новыми людьми.
Если альбом готовится, то что с его оформлением?
RB: Все картины, которые выходят на синглах, будут частью оформления.
VL: Все нынешние синглы и их арты — части вселенной нового альбома.
А что за существо изображено на обложках? Что за непонятная здоровенная масса, уничтожающая все вокруг?
RB: А как ты считаешь, что это такое?
Возможно это некая визуализация, образ вашей музыки в графике. И это же сочетается с основной темой вашей лирики.
RB: Версия неожиданная, но не совсем правильная. Если внимательно посмотреть, то на всех этих картинах изображены роботы. Но не просто роботы, они живут за счет того, что питаются человеческой кровью. История в том, что роботы, как в Терминаторе, в один момент посчитали людей за угрозу и начали всех уничтожать, куски мяса они прилепляют на себя, чтобы питаться кровью.
То есть внутри этих объектов находятся роботы?
RB: Да, на картинах это все видно, просто нужно хорошо присмотреться. Видны куски металла, облепленные человеческой плотью. Это как в клипах есть пасхалочки, есть они и на обложках.
VL: По текстам я хочу сказать, что все эти темы уничтожения людей, войны с монстрами — это все понятно, все-таки мы слэм-команда. Но это все поверхностно. У нас все тексты — это метафоры, просто они преподнесены через призму такой тематики.
Как вам лирика коллег по цеху? Всякие анально/вагинальные темы, маньяки и прочие?
VL: Мы себя в этом не видим, но не считаем это чем-то плохим. Есть, например, такая группа — Gutalax. Они поют про говно, но вокруг этого собран очень цельный образ. В толпу на фестивалях они бросают туалеты Toi-Toi — вот это круто. Но также мы знаем ряд примеров, где группа называется как "про говно", а поет про космос. Но называть их мы не будем.
Кого вы уважаете в беларуской метал-тусовке, кого котируете из наших команд?
RB: Уважаем всех. Мы ко всем хорошо относимся, всем руки жмем. Если нет каких-то зашкваров, то как к людям, как к творцам, которые что-то делают, только уважение.
А если говорить о музыке?
VL: Если мы не слушаем чью-то музыку в свободное время, это не значит, что мы кого-то не уважаем или что-то еще.
Назовите что-нибудь из того, что нравится.
RB: Что нравится? Вопрос хороший.
Может, Posthumous Blasphemer?
RB: Posthumous Blasphemer, да.
Venom Symbiote? Вы с ними знакомы?
RB: Знакомы. С гитаристом Сергеем, лидером группы. Мы общаемся, в каких-то вопросах можем друг другу помочь и словом и делом. Замечательно, что такая команда есть, иначе будем мы единственные в жанре в стране.
Я больше слэм-команд не знаю наших.
RB: Очень хочется, чтобы были кто-то еще. Даже если бы они пели про говно. Но лучше о чем-нибудь посерьезнее.
По этой теме у нас была такая команда, как Shitfun, но это грайндкор.
RB: В общем, если я не слушаю какие-то наши группы ежедневно в наушниках, это не значит, что плохо к ним отношусь. Я слушаю всякую олду — Dying Fetus, Nile.
То есть ты не сидишь на 100% на слэме?
RB: Невозможно писать слэмминг, слушая только слэмминг. Это мой личный опыт. Тут и без Britney Spears не обошлось.
Что слушаете чаще всего в последнее время?
RB: Слушаем что-то для себя родное. Как я и говорил, Dying Fetus, Nile, Suffocation, Rotting Christ даже залетают. Даже такие команды, как Five Fingers Death Punch иногда заходят.
Я вот их как-то пока не понял.
RB: Их много кто не понимает, но мы находим, что в них почерпнуть для общего состояния, когда ты сочиняешь музыку.
То есть вы именно так вдохновляетесь на написание своей музыки?
RB: Конечно, вдохновляемся только так. Невозможно создать музыку из вакуума, ничего никогда не слушая. Ты в любом случае от чего-то отталкиваешься. Думаешь: вот это звучит круто, но если бы вот тут изменить, то было бы лучше.
Повторяться не боитесь?
RB: Мы не боимся повторяться, потому что повторяются все.
Тем более в слэме.
RB: Не только в слэме, во всем.
То есть ты слушаешь тот же Rotting Christ и говоришь: я хочу что-то отсюда?
RB: Не точь в точь аккорды, а похожие эмоции, интерпретированные по-своему. Так в любом виде искусства происходит. В живописи, в кино. Есть, кстати, у меня знакомые музыканты с музыкальным образованием, которые не умеют сочинять музыку, либо сочиняют какое-то, извините за выражение, говно.
VL: Могу по этому поводу привести вам цитату поп-исполнителя Эда Ширана, несмотря на то, что мы слэмовая группа. А сказал он примерно так: сочинение музыки — это как открыть кран, который давно не открывался. Сначала неизбежно должна протечь ржавая вода, чтобы потом пошла чистая. Многие люди, когда начинают сочинять музыку, открывают этот условный кран и смотрят на ржавую воду. Ничего не получается — и этот кран они закрывают. А если бы они продолжали и продолжали, вкладывали в это свое время, то вода пошла бы чистая. Нужно продолжать сочинять, и так или иначе хорошая музыка случится.
RB: Еще нам нравится первый альбом группы Batushka (смеются). Мы не слушаем блэк-метал вообще, но вот Батюшка…
Ты же только что говорил про Rotting Christ.
RB: Batushka и Rotting Christ — это группы, которые не чистый блэк-метал; Rotting Christ вообще какой-то готик с блэком.
Первые альбомы были более блэковые
RB: Мы слушаем последние три. Я не буду врать: первые альбомы мне не нравятся — не мое. Хотя у меня есть друзья, которые меня ругают: как же так? Вот первые альбомы — это вещь, а новые — отстой!
То есть весь этот fire/desire — это то, что нужно?
RB: Да. В принципе, это единственные группы в блэк-метале, которые мне по душе.
А Batushka нравится аутентичный, до того как они размножились?
RB: Да! Тогда все офигели, и мы тоже. Это было гениально. Никто на моей памяти такого не делал. Чтобы вот так использовать молитвы… И голосом священника под такую музыку. Я даже отцу своему включал, мол, зацени, это же жесть! Еще тогда все ходили, смотрели на обложку и пытались понять, сатанизм это или нет. Вроде, просто иконы, пентаграмм нет, крестов перевернутых тоже. Даже у священников, помните, интервью брали. Сразу не все вкурили. Только потом, когда вокалист начал с перевернутыми крестами выходить на сцену, все стало понятно. Еще в 2016 году, когда они собирались в Беларусь, я кричал друзьям, что мы должны по-любому попасть на концерт и на это посмотреть. Но концерт отменили. Зато был Belphegor.
Да, я был.
RB: Я тоже был, и на следующий день они поехал в Питер, где произошла вся эта история.
Как до него до*бались?
RB: Да, в аэропорту, ему плюнули в лицо. Я, кстати, недавно наткнулся на этот видос снова. Чувак подходит к вокалисту Belphegor, не дает пройти и плюет в лицо. Бл*дь, ну как так-то?
VL: Слушай, так или иначе это реклама Belphegor — ничего страшного. Он переживет, а о группе узнали многие. В конце концов, ты пошел по этому пути, чтобы в том числе таких вот идиотов провоцировать. Я думаю, он не особо грустит.
Мне еще понравилось на их концерте то, что есть не у многих команд — очень сильный запах ладана.
RB: Именно поэтому мы на своем концерте со Slaughter to Prevail в 2021 году тоже использовали ладан. Правда, у нас потухли все свечи. Мы ставили их у звукаря и на сцене и попросили девушек поджечь, но они, видимо, что-то сделали не так. Но ладан у нас был именно благодаря Belphegor. Это гениальная идея.
Да, шоу иначе воспринимается. Еще у Watain есть такая фишка, но там воняет тухлятиной.
RB: Класс! Как-то выступали они после нас, выставляли свои кресты, декорации.
Кстати, новый альбом у них хороший, рекомендую. Не характерный для жанра.
RB: Спасибо, посмотрим.
Насколько плотно вы следите за слэмовой сценой и ее новинками? Может, что-то порекомендуете послушать? Кто сейчас законодатели моды?
RB: Следим за всем, ничего стоящего не пропускаем. Пропускаем нестоящее. Каждый день выходят альбомы, и иногда они оформлены так круто — логотип, крутая обложка, а музон там… Но это еще с года, когда все слушали, начиная с обложек. Смотришь обложку — видишь жесть полную, значит, нужно послушать. Врубаешь — а там полное говно. Но бывало и наоборот: обложка отстой, а под ней материал — офигеть! Когда у всех появилась возможность записывать свою музыку не выходя из дома, поток такого материала стал нескончаем. Мы в свою очередь тоже являемся выходцами такого примера. Любой школьник может записать дома альбом: звук — говно, материал такой же, но оформлен будет круто. Бывает, конечно, прикольный вайб от всего этого, но в большинстве случаев мы такое не слушаем.
Конечно, найдутся люди, которые скажут: нельзя обращать внимание на качество записи, нужно слушать сам материал. Но я не соглашусь с ними. Оно должно и звучать круто, и материал должен быть крутым и круто должно быть оформлено. Подход должен быть. Некоторые выставляют баги за фичу, звучит х*во, значит это трушно, подвально. Нам это не всегда нравится. Есть, конечно, хорошие примеры. Например, Artery Eruption — просто могила (в хорошем смысле). Или Last Days of Humanity — плохое, вроде, качество, но в этом случае это именно то условие, без которого группа не стала бы симпатична многим ее почитателям. Что касается законодателей мод, говорить сложно.
Раньше было мнение, что лидером и законодателем были Abominable Putridity, и у них передирали все, в том числе и вы.
RB: Совершенно верно. Мы никогда и не отрицали. АР — это группа, очень повлиявшая на нас. АР были революцией в этом жанре. Но мы говорим только про первый альбом. И на сегодняшний день чего-то такого же революционного больше особо не видно. Ждем.
Вы играли с ними? Вообще играли в России?
RB: В России в последний раз играли, кажется, в 2017 году. АР не выступают, была, вроде, пара концертов году в 2008.
VL: АР на данный момент — франшизная ситуация. Последний концерт был в Америке, в составе ни одного оригинального участника.
Кавер-бэнд?
RB: Что-то вроде этого. Вокалист Matti Way собрал, видимо, свой состав, получил разрешение и поехал исполнять материал АР.
Возможно, после данного интервью народ, который слэм не слушает, захочет это исправить. Можете порекомендовать несколько основополагающих банд/альбомов, чтобы ознакомиться со стилем?
RB: Пожалуйста. Devourment — это обязательно нужно слушать, это отцы. Если ты хочешь реально понять жанр, что такое слэмминг, то их обязательно.
Но там очень варьировался состав.
RB: Да, но там был костяк в 2000-х. Вообще, нужно слушать альбомы 1999, 2005, 2009 годов. Мой любимый — альбом 2009 года. У Влада, насколько я знаю, тоже.
А мне нравится с дядей без головы.
RB: Да, это еще старый состав. Но это музыка, которая зайдет не с первого раза. Ее нужно послушать какое-то время, дать шанс. Эту музыку даже не нужно рекламировать, она сама за себя говорит, и все там по канонам. Дальше — Abominable Putridity, тоже обязательно к прослушиванию. Но мы опять же говорим только про первый альбом 2007 года [In The End Of Human Existence — прим. MH]. Хотя, тут тоже на любителя. Ряд людей скажет, что у них слишком вылизанное звучание. Там все чистенько, красивенько, по-цифровому записано. Но это в том числе то, за что любим их мы. Считаю, что в этом жанре не хватает хороших групп с таким звучанием. Подвального, сырого звука в других бандах навалом, но если захочешь послушать такой саунд, как у AP, варианты быстро закончатся. Мне они попались, когда мне было 15-16 лет, и я просто офигел.
То есть ты начал играть слэм благодаря АР?
RB: В том числе. После Mortician это одна из команд, которая на меня повлияла. Причем я прослушал альбом до конца и понял, что во всех песнях нет никаких слов, один и тот же вокал. Любую песню врубаешь — там одно и то же. Меня даже смех истерический взял. Как можно так дерзко, вообще без слов, играть музыку и настолько серьезно, настолько тяжело? В общем, АР — это на любителя, но я однозначно поставил бы их в золотую коллекцию слэма. Дальше — Gorevent, [Abnormal Exaggeration - прим. MH] альбом 2008 года. Грязное звучание, без средних частот, живые барабаны, там все тоже по канонам. Гитары такие рыхлые, бас-бочка грязная, сольник такой, знаете…
Как по кастрюле?
RB: Да, как по кастрюле. Вокал грязный, отличный, просто жесть, все это в пачке звучит круто. Просто любой трек врубаешь — и кишки на бур наматываются. Музыка сама за себя говорит, обложка тоже подходящая. Следующее — Cephalotripsy 2007 года; первый и единственный пока альбом [Uterovaginal Insertion of Extirpated Anomalies - прим. MH]. Там тоже все круто, но в случае с ним необходимо хоть что-то в жанре понимать, потому что музыка сама за себя не говорит. Если не видеть обложку, то музыка может показаться странной и больше мерзкой, чем тяжелой.
VL: Если по первым трем командам вы решите, что нашли такой себе простой к перевариванию кач, то вы включаете Cephalotripsy и понимаете, что тут все очень глубоко.
RB: А оказывается это о червях, которые жрут труп весь альбом. Infernal Revulsion мне тоже очень нравятся; японцы, как и Gorevent, кстати.
Кстати, вы же издавались на японском лейбле? Альбом "Serial Urbicide" (2013).
RB: Да, на Amputated Vein.
Да, смотрел их каталог — там жесть, перелопатить это все нереально вообще.
RB: Да, но хотя бы с этого списка, который я перечислил, начните — это все кайф. Все это я слушал много раз по кругу, и это все на меня и на группу в целом повлияло.
В каталоге Amputated Vein я нашел еще одну нашу команду с незабываемым названием Eximperituserqethhzebibšiptugakkathšulweliarzaxułum.
VL: В те года и Relics of Humanity там были. Отрезок времени, когда вся наша death-сцена пошла к Amputated Vein. Не знаю, как у V.E.L.D., правда, были они тогда уже или нет. Все, что у них происходит, для меня покрыто тайной.
Да были, я их в Могилеве видел на концерте еще в начале 2000-х, в бородатые года.
RB: Да, мы тогда еще на счетах под стол ездили.
VL: Но по музыке потенциал у них мог бы быть гигантский.
На том же Brutal Assault я видел людей в их майках.
RB: Непонятно, почему так? Может, им не хватает энтузиазма?
Да, как с краном. Вроде, должна уже пойти чистая вода.
RB: А идет постоянно грязная. Мне кажется, если бы они продвигались, было бы круто.
Давайте вернемся к вам. Читал много в коментах про сабдропы, мол, сколько можно? Вы, кстати, на сцене выводите их себе в уши? Потому что под сценой от них внутри все вибрирует.
VL: На сцене показатель того, что сабдропы хорошие, — это если слышишь их без мониторинга. Тогда да, тогда мы уверены, что заходит нормально. Бывает, что не слышим. Но если слышим, значит звук хороший в зале.
А кто сабдропы ввел в моду в слэме?
RB: Вопрос хороший. Мы их не изобрели, но я могу сказать, у кого я такие дерзкие в первый раз услышал, — Carnal Disfigurement. Но вряд ли эти парни были первыми
VL: Да их все юзают, просто не так явно, не так нагло. Я еще в школе у Cryptopsy их слышал, не помню, что за песня, но там их было 4 подряд.
У вас и по два в песне тоже есть.
RB: И больше есть.
VL: Просто их нам приписывают как нашу фишку, но мы такой задачи не ставили. Делали, как нам было прикольно.
RB: Более того, есть целый ряд людей, которые конкретно за это нас любят. Подходят и говорят: парни, ваши сабдропы — это нечто!
VL: А бывает, если плохие колонки в клубе, подходят и жалуются, мол, где сабдропы?
Видел у вас в сториз, что вы на каких-то гаражах пьяные поете песню “Потерянный рай” группы Ария.
RB: О да!
Кто-то "Фантазера" поет.
RB: Ой, да "Фантазера" все поют!
Так вы тоже поете?
VL: Нет, в нашем личном репертуаре "Фантазер" отсутствует.
RB: Но мы и его можем! А вообще, это мы так время проводим с друзьями.
То есть вы не зожники?
VL: Мы за соблюдение баланса. Мы не алкаши. Всему свое место и свое время.
А что еще исполняете?
RB, VL (вместе): Нравится ВИА Гра и Меладзе.
VL: Меладзе вообще один из наших любимых композиторов.
Есть же на Youtube целая лекция про феномен таланта Меладзе.
RB: Просто он гений.
Может, ждать кавер?
RB: Ждать надо, но будет ли он — это вопрос.
Кроме Babykiller [трек Devourment — прим. МН], у вас есть каверы?
RB: Наша группа на сцене, кроме этого, каверов не играла.
Помимо выступления во время службы в армии, я на Youtube еще нашел трек “Слушай мамочку”.
RB: Это не в армии было.
До армии?
RB: Да, это был колледж электроники, на Казинца. 2011 год. Такая же примерно история, как и с армией, был конкурс талантов.
То есть склонность рвать актовые залы — оттуда?
RB: Мне было весело. Меня часто приглашали поиграть с девчонками на сцене. Они поют какого-нибудь Меладзе или ВИА Гру, а меня ставили с ними на сцене, просто для фона с гитарой подыграть.
Гитара была подключена?
RB: Обязательно, и с дисторшном. Я подбирал все, что они пели, всякие А-Студио, Юлии Савичевы. Мне было здорово на сцене, я любил там тусоваться, с этими девчонками, другими ребятами музыкантами. Меня там на студию как своего с ключами пускали, даже с пар иногда снимали: приходил педагог-организатор и говорил, что у нас скоро концерт, нам нужен этот парень, гитарист. И я с математики убегал репетировать. А потом я просил разрешения, можно ли мне на общем концерте тоже отдельно сыграть то, что сам захочу. Имелось ввиду что-то тяжелое. Мне ставили условие: ты сыграй несколько песен с девчонками, и тогда дадим тебе возможность что-то свое сыграть. Так что выступал я там очень много, просто это единственное видео, которое в сети есть. Но у меня есть еще парочка.
Там на заднем плане еще видеоряд какой-то по ЗОЖу.
RB: Наверное, это было какое-то тематическое мероприятие, мне было пофигу что там. Главное было свою композуху сыграть. Кстати, одно время на это видео подскочили просмотры, было что-то около 70к.
Да, там немало. Уже, вроде, более 80к.
RB: Просто это видео выложили на какой-то гитарный форум, и мне начало писать много людей в личку, мол, вау, бро, классно завалил. Это были такие времена, 2010 год, было много движухи в ВК, все пытались подружиться.
Влад, каково это пересесть с барабанов на вокал? Это не совсем то, что пересесть, например, с баса на гитару или наоборот.
VL: Да проще простого! Я вообще не скучаю по тасканиям тарелок на репетиции.
Сейчас у тебя нету ни одного проекта, где ты стучишь?
VL: Нет. Во мне никогда, по всей видимости, искренней любви к барабанам и не было. Судя по тому, как я развивался: так и не стал крутым супердраммером. От того, что я кресло покинул и группа нашла барабанщика получше, мы только выиграли. Одним махом выиграли по двум фронтам: нашли вокалиста, которого на тот момент тоже не было, и хорошего барабанщика.
Но ведь петь тоже надо научиться.
VL: Мы на тот момент искали вокалистов, и у нас были пробы. Я точно не помню, слушали двух или трех человек.
RB: Да больше, там было человек семь!
VL: На тот момент мы уже поняли, что найти вокалиста не так просто, он должен быть не только певцом, но еще и лицом группы, должен понимать музыку, выглядеть правильно, двигаться — это важно.
Почему, кстати, слэмеры все лысые?
RB: Да не все, хватает волосатых. Просто у нас так вышло. Металлист должен быть или волосатый, или лысый; либо весь в татухах, либо вообще без.
VL: Мы поняли, что всем этим вокалистам всего этого не хватает. Был чувак, который пытался под бласт-бит так мотать головой, чтобы успеть в каждый удар сольника. В итоге я предложил Арсению такой ход: мы попробовали, поиграли пару репетиций под драм-машину.
RB: У Влада было четкое понимание, каким должен быть вокалист в нашей группе, так как мы вместе годами и выстраивали эти критерии. И хороший вокал, который он на наших глазах развивал. Поэтому и произошла удачная рокировка. Еще у него замечательный английский, со сцены, как вы заметили, он научился очень хорошо общаться с публикой. На данный момент, не побоюсь сказать это в интервью, тот же вокалист Devourment не умеет общаться с публикой.
Может, просто имидж такой? Вышли суровые мужики и рубят музло — что еще нужно?
VL: Но если бы он общался, не факт, что было бы хуже.
RB: В нашей группе не так, мы не хотим играть без контакта с публикой.
VL: Некоторые считают, что на концерте главное — продемонстрировать исполнение материала, а поведение на сцене не важно. Но я считаю, это мнение долбо*бов. В таком случае можно было бы и из-за кулис не выходить или из-за бара. Мы считаем, что музыканты — это, в первую очередь, представители индустрии развлечений и должны развлекать людей, давать им зрелище. Все должно быть — и звук, и внешний вид, и свет, и поведение, даже сэмплы какие-то; это должен быть театральный экспириенс, а не просто поиграть на гитаре.
RB: Люди приходят на концерт не просто послушать, а еще и посмотреть.
VL: А еще иногда и понюхать.
RB: Да, ведь ты видишь и слышишь, но есть же еще и нос! И если пахнет тем же ладаном, как у Belphegor, то это гениально!
А поведение на сцене как-то репетируете?
RB: Есть моменты, где мы договариваемся, что будем делать, но процентов 70 поведения на сцене — импровизация.
VL: Очень часто, если есть видео выступления, мы его пересматриваем и видим свои личные ошибки. В них нет ничего страшного, кроме тебя, их, скорее всего, никто не понимает. Но на последующих выступлениях мы стараемся свои ошибки исправлять и таким образом расти и развиваться. И я могу с гордостью сказать, что группа сейчас и в 2016 году, когда мы только в этом составе собрались, — это две разные группы.
Я вас видел в первый раз в 2013 в Re:Public.
RB: Это была совсем другая группа. Но это был не кал. Со старым вокалистом могли качнуть.
VL: Но для нас, для того возраста, это было класс.
А почему ушел старый вокалист?
VL: Мне, кстати, очень нравился его вокал в те года.
RB: Ему просто надоело. Перестал испытывать кайф. Задолбали концерты, то, что все подходят, нужно разговаривать, потом идти на сцену. Никакой ругани, ничего не было. Понять человека можно.
Но некоторым, наоборот, нравится общаться с поклонниками.
RB: Да, мы уже давно на концертах сами продаем мерч, а не ставим каких-нибудь девочек. Люди могут не просто купить майку, а еще и поговорить с музыкантом, сфотографироваться.
Давайте про хобби. Чем интересуетесь, кроме музыки? Играете в PS, кино смотрите, сериалы?
RB: Например, кроме тяжелой музыки, пишем и другую. Для рекламы, блогеров, коммерческую музыку на продажу. Оркестровки, укулеле и прочее. Подрабатываю звукачом на свадьбах, похоронах, на всякой такой теме.
Компьютерные игры?
VL: Немного играю. Раньше до лет 26 лет это чаще получалось. Сейчас 31 — и уже как-то меньше желания, может, старение так и происходит. Но вообще у меня есть план на пенсию: буду просто сидеть и играть в WoW или что-то еще, ну, и музло писать.
Кино?
VL: Да, любим не просто смотреть, но и разбирать кинематограф. Это транслируется в нашу любовь делать клипы. Мы, конечно, не изучаем книги по этой теме, но интуитивно подсекаем всякие фишки. Мы понимаем, что фильм недостаточно просто склеить из сцен, у него должен быть свой темп, ритм. И неосознанно мы попадаем в него. Например, на клип “Agony Incarnate” знающие люди писали в комментариях, что у него там какая-то “правильная ритмика”. Как говорил Квентин Тарантино, если вы действительно любите кино, то вы не можете снять плохой фильм. И мы тоже любим фильмы и любим снимать клипы.
Что-то назовете из любимых фильмов?
RB: Конечно! Классика, Кэмерон, “Титаник”, “Терминаторы”, обязательно “Аватар”, Верховен, первая часть “Робокопа”, “Звездный десант”, “Невидимка”, Тарантино.
Сериалы?
RB: “Даммер” прикольно было посмотреть, учитывая что я как фанат маньяков и так про него все знал.
VL: По сериалам на первом месте — “Настоящий детектив”, но только первый сезон. На второе место у меня недавно стал сериал, который я раньше не любил, говорил, что это отстой и там ничего не происходит. Сейчас я пересмотрел и понял, что это супер-сериал. Это “Breaking Bad”.
Я считаю, что это лучший сериал в мире. По сценарию и по вниманию к мелочам. Там все как в жизни.
VL: Да, этими нитками переплетен весь сюжет. Но раньше я ждал от него экшена, а сейчас, взрослыми мозгами, я смотрю серии, как Уолтер чинит пол или покупает бойлер, и мне это интересно. “Позвоните Солу” тоже хороший сериал, можно советовать. Еще мы, например, не боимся сказать, что любим фильм “Мстители”, хотя за это кто-то может посмотреть косым взглядом и сказать, мол, “Мстители” — это же полная х*ня, недостаточно интеллектуально.
RB: Сейчас резко тут зарядим, под запись, что наш любимый мультфильм... три… два… один…
RB и VL вместе: Король Лев!
RB: Это гениальнейше!
VL: И сразу хочу отметить, что настоящие мужчины плачут не на смерти Муфасы, а с первой секунды интро!
RB: Он настолько крутой, что мы можем хоть 24 часа сидеть и смаковать, насколько там все круто. Смотрели его несчетное число раз. Смотрим уже на любом языке, все выучили наизусть — каждую реплику, композицию. Знаем, кто там что написал, Элтон Джон, Зиммер — все это в целом просто произведение искусства!
VL: Фух, отдали почести Королю Льву!
Давай про гитары. Арсений, сколько гитар у тебя?
RB: Три.
Два BC Rich и черный Jackson с реверсной головой?
RB: Не совсем. BC Rich, Jackson и старая гитара, моя первая Tenson, купленная за $215. На ней писался первый альбом.
Но в клипах я видел разные BC Rich.
RB: Стрела BC Rich — это не моя гитара, но для клипа я хотел именно эту модель. Я прямо видел ее по сценарию в этом клипе и нашел ее в Беларуси.
Где-то в магазине?
RB: Нет. Через знакомых искал ее месяц, оказалась где-то в Борисове. Я видел старое объявление о ее продаже. Звонил людям, выяснял, кто кому ее перепродал. С 2014 года путь отслеживал и нашел. В итоге позвонил владельцу, попросил ее на съемку, объяснил. Прикольная гитара, дома поиграл на ней. BC Rich Deluxe V называется, крутая. Черная стрела с белым кантиком. В общем, в клипе снял и вернул. А мой BC Rich — это Shredzilla 7, модель 2018 года. Новая модель. Очень мне приглянулась. Дорогая, но я откладывал деньги — могу же я в кое-то веки позволить себе дорогую гитару?!
Но на семиструнке ты же все равно дропаешь седьмую струну?
RB: Да. Первые шесть струн — строй стандартный Е, седьмая струна дропнута, получается строй дроп А (дроп Ля) на семиструнке. Это удобно, есть в наличие стандартный строй. На шестиструнке это недоступно, потому что приходилось опускать весь строй.
Еще и комплект струн нужен для семиструнки, но без первой струны.
RB: Да, так и делал, но на семиструнке это удобнее. Jackson же у меня с 2012 года, его привезти мне помог Саша Гайдукевич из Posthumous Blasphemer, очень хороший и качественный инструмент.
На голове там Grover Jackson пишут?
RB: Да, Grover Jackson. Я на нем записал второй альбом и буду писать третий. Это настолько крутой инструмент, что его можно хоть сейчас взять, выйти на Минск Арену, и он будет звучать. Но эта гитара даже старше меня. Я 1993 года рождения, а она — 1991-го. Бэушный крутой японец.
Тебе не хочется иногда ввалить соло, несмотря на то, что жанр слэма это не подразумевает.
RB: Хочется, но я не играю на должном уровне, чтобы играть соло. И в рамках жанра, я понимаю, что не могу добавлять слишком много элементов, чтобы не испортить общую картину. Соло — это не компонент слэмминга. Но если я захочу, то соло будет.
Туры приносят прибыль?
VL: Мы уже ездим в плюс. Например, барабанщик — семейный человек, он не может себе позволить ездить в минус. Если бы нам было по 20 лет и мы были бы студентами, тогда можно — родители помогут.
Но раньше ездили в минус?
VL: Да, как и все. Но первый тур был уже в плюс. Просто изначально были одиночные концерты. Berlin Deathfeast был первый вылет. Иногда выходило в ноль, гонорара хватало хорошо если на дорогу. Ну, может майки еще продашь, вернешь что-то. Сейчас уже стараемся ездить так, чтобы компенсировать потерянное на работах время, не в ущерб себе. Но и богачами мы не возвращаемся.
RB: Объективный нюанс, что мы бы просто не имели возможности поехать в тур, если бы нам не платили.
VL: Но помимо всего, часть денег мы оставляем в группе, а не растусовываем по карманам на пивко. В группе всегда есть на что потратить деньги. Те же клипы — это большие вложения. Не спрашивай даже, сколько они стоят.
Да мне и не нужно. Клип с девчонками стоил как минимум 21 бургер — это уже понятно. Какая есть информация по балтийскому туру?
VL: Тур будет, мы и локальные команды. Еще недавно добавилась новая дата — это Хельсинки, Финляндия.
Давайте последний вопрос на сегодня. Вот вы прошли путь с 2009 года от группы “малых” до одних из лидеров жанра в 2022 году, с турами и миллионными просмотрами клипов. Вопрос может банальный, но я не могу его не задать: что дальше? Глобально как видите свое развитие?
VL: Продолжаем жить в удовольствие и делать то, что нравится. Цель того, чем мы занимаемся, — это сам путь, а не какая-то конечная точка или призрачный результат. А если представить, что в конце есть какая-то цель, и мы ее достигнем, что дальше? Мы станем, закурим и спросим: и что теперь? Группу распускаем? Создаем новую? Продолжим работать. Поэтому какой-то конечной цели у нас нет. Нам нравятся туры, альбомы, клипы — это все классно, этим и будем заниматься, пока оно приносит кайф.
RB: Нами всегда движет желание делать что-то классное. А поскольку мы все рано или поздно умрем, то хочется оставить что-то после себя. Хоть это и музыка про трупы.
Беседовал: Petrowitcher
Контакты группы: