В не таких уж далеких нулевых Митрий Молочников был одним из тех музыкантов, которые задавали настроение всему гродненскому андеграунду. Чтобы не знать его, надо было быть либо законченным мизантропом и не общаться даже с братьями по духу, либо жить в глухом лесу. Это было время, когда метал-концерты в Гродно были нормой, и нормой была на них толпа металхэдов (*ностальгически вздыхает). Шло время, господин Молочников то уходил в подполье, то снова выходил на свет рампы в составе нового проекта, пока наконец не пришло время делать что-то только для себя. Именно о его сольном, или я бы даже сказала личном проекте Dorblack мы и поговорили с Митрием в рамках нашего интервью.
В независимости от того, где ты обитаешь сейчас, ты остаешься знаковой фигурой не только на гродненской метал-сцене, поэтому нет никакого смысла просить тебя рассказать о себе. Расскажи нам лучше, как поживаешь? Складывается впечатление (возможно, оно несколько субъективно), что ты на какое-то время уходил в подполье.
Оу, это очень приятно, спасибо. В прошлый раз, когда я давал интервью порталу, я делал это из Москвы. Теперь вот из Твери отвечаю. Такой я человек, не могу усидеть на одном месте. Но где бы я ни был, Гродно всегда со мной. Я даже в сетях нигде не позиционирую себя как российский исполнитель, везде указано «Grodno, Belarus». Что же касается второй части вопроса, то это правда: я действительно находился в подполье достаточно длительное время. За пару лет активной концертной деятельности Москва выжала из меня все соки, мне пришлось покинуть Bitter Joy и нырнуть с головой в пропасть под названием «бытовуха». Этот период затянулся до неприличия долго. Впрочем, в подполье иногда происходят важные процессы, которые позволяют тебе взглянуть вглубь самого себя и понять, чего ты на самом деле хочешь.
Medea, Deathbringer, Bitter Joy и DevilWaltz – как-то ты раньше был больше командным игроком. Что стало причиной создания сольного проекта?
Начнём с того, что материал для сольного проекта начал копиться очень давно и как раз вовлечённость в командную работу отвлекала от его реализации. Были попытки сделать это при помощи музыкантов, которых я знал и с которыми работал в других коллективах. Были даже совместные репетиции. Но каждый раз что-то мешало успеху данного предприятия. И вот, спустя годы забвения в той самой пропасти, в которой, к сожалению, хоронят свой талант многие, подающие надежды, музыканты, я снова… подаю надежды.
Расскажи о своем детище под названием Dorblack. Это будет сайд-проект, куда пойдет материал, который ранее никуда не вписывался, или им и только им ты собираешься заниматься в дальнейшем?
У меня нет никаких других проектов на данный момент. Надо сказать, что занятие музыкой отнимает уйму времени и средств, тем более, если ты собираешься заниматься этим серьёзно. Когда музыкант созревает для сольного творчества, мне кажется, всё что угодно может быть сайд-проектом, но только не его детище. В вопросе появления проекта Dorblack я веду отсчёт с ноября 2015 года, когда я впервые вошёл в студию, чтобы записать первые рифы для будущего альбома. Как видим, этот процесс изрядно затянулся. Но этим (хотел сказать «грешит») страдает большинство музыкантов Синеокой, как ни прискорбно это признавать. Из-за нехватки средств и спонсорской поддержки некоторые группы годами пишут один альбом, не говоря уже о его издании.
У Dorblack уже есть два сингла – “Anguish I Feed” и “He”. И, если я поняла правильно, сейчас идет работа над первым альбомом проекта. Можешь уже поделиться с нами деталями, каким он будет?
Да, пока я ждал завершения работы по сведению и мастерингу альбома, я решил оформить пару треков в качестве интернет-синглов для того, чтобы заявить о себе и вызвать интерес к предстоящему релизу. Все инструменты, кроме барабанов, записал я сам. С барабанами, как и с записью самого альбома, мне помог гитарист DevilWaltz Тимофей Фиалко. Альбом был записан на студии Hotcakes (Гродно). Все работы по альбому фактически завершены. Есть издатель, но я пока не буду раскрывать всех подробностей. Скажу только, что план-релиз уже утверждён и остаётся ждать своей очереди. Из интересных особенностей: альбом писался на семиструнной гитаре, сделанной для меня гродненским мастером Андреем Кибенем в далёком 2005 году. Этот инструмент впитал в себя всю ту атмосферу, в которой создавалась моя музыка, и очень помог мне при записи. К слову, блэк в строе Ля (так строили свои ибанезы гитаристы группы Korn) – ещё одна особенность, которая выделяет материал на фоне современных релизов.
“Anguish I Feed” и “He” по своему звучанию и атмосфере, на мой взгляд, в корне отличаются от того, что ты делал ранее. Такое ощущение, что ты словно даешь возможность всем слушателям заглянуть в свою личную тьму. С чем связано такое изменение?
Это не изменение. Напротив, именно сейчас у меня появилась возможность выразить себя через музыку таким, какой я есть на самом деле. Раньше была работа в команде, и творчество было опосредовано личным опытом каждого участника, задачами, которые стояли перед группой, связанными с концертной деятельностью и продвижением продукта. Я не случайно выбрал в качестве объекта для оформления обложки картины Мунка и Доре. Эти образы давно для меня стали выражением внутреннего мира, того переживания по отношению к миру внешнему, которое я несу в себе. Вы не найдёте в моей лирике сатанизма в чистом виде, перевёрнутых крестов и т.п. Это уже набило оскомину. Моя музыка – это моя философия. Я называю её «экзистенциальный блэк».
Ну, и еще один вопрос касательно Dorblack. Скажи, этот проект останется студийным или ты планируешь все-таки давать концерты?
Пока он будет студийным. Если понадобится, всегда можно собрать сессионников. Ну или проект действительно разрастётся в полноценную группу. Я был бы не против.
Многие музыканты используют музыку как способ выразить все то, что у них творится в жизни и в душе, и, как я уже говорила выше, у меня сложилось впечатление, что Dorblack – это очень личный проект. Скажи, а есть ли такие вещи, о которых ты бы никогда не стал рассказывать в своих песнях?
Ты совершенно верно подметила – это очень личный проект. Поэтому я никогда не стал бы рассказывать в своих песнях о том, что со мною не связано, мне не интересно, и о чём я сказать в принципе ничего не могу. В этом и суть моего проекта – вывернуть себя наизнанку, излить всё, что накопилось в душе, отдать себя без остатка. Иначе, что есть творчество как не процесс опустошения сосуда для дальнейшего его наполнения? И в этом экзистенциальном порыве обязательно найдутся точки соприкосновения с другими страждущими (в английском языке есть хорошее слово «soulmates») - для этих soulmates и звучит моя музыка. Это самая честная музыка, которую я когда-либо писал, потому что она не ограничена какими-то рамками (стиль, коммерция, социальные детерминанты и т.п.). Я делаю то, что мне нравится, как мне нравится, и сам же за это плачу.
Ты однажды назвал свою душу сосудом для black metal. Расскажи, чем тебя в свое время так зацепил этот жанр?
Ох, мне было 16. Тогда было время огромного дефицита на музыкальные новинки. Всю информацию я узнавал, слушая по ночам передачу Metal Hammer Show на радио Bialystok. Я точно помню, я услышал Rotting Christ «Snowing Still» и, следом за ней, Lux Occulta «Forever alone. Immortal» - это были треки со свежих альбомов – и меня унесло… А потом девочки принесли в класс пиратскую кассету Burzum «Filosofem»… Что я могу сказать, я слушал метал с 11 лет и был слегка «пресыщен» трешем и дезом, а тут я просто попал в струю. Это была новая музыка, которой было что сказать, и подростковая душа восприняла это как откровение.
А можешь назвать, скажем, 5 альбомов, которые сильнее всего повлияли на тебя как музыканта и человека?
Всегда сложно отвечать на такие вопросы, когда у тебя внутри целый мир винилов, дисков и кассет, а ты детерминирован пятью вариантами. Пусть будет так: 1. Ulver – Kveldssanger; 2. Opeth – Damnation; 3. Katatonia – Dance of December Souls; 4. Portishead – Dummy; 5. Anathema – Eternity.
Мортон Бергетон (он же Teloch) в одном из своих интервью сказал, что в black metal нет места для экспериментов, и после любой приставки к нему в виде, например, пост-блэк или шугейз он автоматически перестает быть блэк металом. Согласен ли ты с этим утверждением?
Думаю, Мортон Бергетон остался бы недоволен моим альбомом (смеется). Я считаю, что Black Metal это, прежде всего, состояние души, а средства выражения могут быть разными. Мой альбом частично прямолинейный блэк, но при этом он полон экспериментов, которые могут не понравиться трушникам. Для меня, например, Ved Buens Ende больше блэк, чем основная масса бессодержательного молотилова в стиле Marduk (но это всё субъективно, конечно). В блэке должна быть атмосфера.
А ты вообще следишь за тем, как развивается сейчас белорусская метал-сцена? Какую можешь дать ей оценку?
Я стараюсь следить за новинками в мире метала, но с каждым разом это становится всё сложнее. Раньше на весь двор у нас была одна кассета с новым альбомом какого-нибудь Slayer’a, она ходила по рукам и заслушивалась до дыр. Сегодня интернет нам предоставляет такое количество исполнителей и релизов, что ты щёлкаешь по трекам без особого погружения в ту атмосферу над которой долго работал создатель. Я не любитель такого прослушивания, поэтому, раз в месяц, выбираю себе 2-3 альбома, которые я смакую. Что же касается белорусской метал-сцены, то я слежу в основном за творчеством своих друзей. Вот Артём, например, и группа Woe Unto Me попали в этом году на Brutal Assault. Это очень большое достижение. К тому же, мне нравится их музыка и подача на сцене. Очень жду, когда, наконец, выйдет второй альбом Deathbringer, где я тоже слегка засветился (улыбается). Денис Матяс, товарищ по Medea, сейчас пробует себя в кавер-проекте и очень успешно. Популяризация метала с помощью симфонического оркестра – большое дело для белорусской метал-сцены. Из минчан приятным открытием стали Nebulae Come Sweet.
В Гродно в одном из зданий в центре есть дверь с табличкой «Временной портал». Я уже проверила, дверь эта никуда не ведет, а сам портал, если он там и был, либо сломался, либо никогда и не работал. Но давай пофантазируем! Если бы у тебя была такая возможность, воспользовался бы ты таким порталом? Куда бы отправился?
Если бы можно было забрать с собой багаж знаний, я бы отправился в своё детство и не стал бы возвращаться. Всегда есть вещи, которые ты бы изменил в своей жизни, и всегда есть вещи, которые ты бы пережил заново.
Что ты считаешь своим самым большим достижением в жизни и чего бы еще хотелось добиться?
Ну, лет до 30 я прям активно лез наверх социальной лестницы – аспирантура, преподавание в университете, да и в музыкальной деятельности был определённый прогресс. Всё, что я делал, имело признание, мои студенты ходили на мои концерты и слушали мою музыку. Я могу назвать это определённым достижением социального характера. Но на конкретном этапе наступил дефицит внимания к самому себе, я наоборот стал избегать большого скопления людей, стал мизантропом, начал играть блэк… (смеется) Чего я хочу достичь? Нирваны!
Огромное спасибо тебе за интервью! Как человек, который в свое время заслушал Medea до дыр, честно признаюсь, очень рада, что довелось пообщаться с тобой лично. От лица нашего портала желаю тебе и твоему проекту творческих успехов! И, если хочешь, можешь сказать пару слов или пожелать что-нибудь нашим читателям.
Хочу выразить огромную благодарность тебе, Екатерина, за интересные вопросы и в целом порталу MetalHeads.by за интерес к моей персоне. Хочу пожелать всем, кто будет это читать, оставаться верными себе и своему предназначению. Поддерживайте отечественного производителя! Жыве HMR!
Беседовала: Екатерина Лещук
Фото взяты из официального сообщества Dorblack в ВК