Без лишних предисловий - светлое интервью с лёгким и мечтательным Neige из Alcest накануне шоу. MH: Привет Neige, рады видеть тебя в Минске.
N: Привет, рад быть здесь.
MH: С нетерпением ждём сегодняшнего шоу… И у нас есть для тебя парочка вопросов, потому что нас безумно интересует твоя группа и то, что ты делаешь. Ты начинал с black metal, и хоть это продлилось недолго, но всё же… За что бы ты хотел поблагодарить black metal в своей карьере?
N: Действительно всё начиналось с black metal, это было в 2001-м. Я был очень молод и, думаю, это было одним из самых больших музыкальных открытий в моей жизни. Когда я открыл для себя black metal, он оказал на меня громадное влияние. И, конечно же, в ранние годы этот жанр так на меня повлиял, что первое демо было откровенным black metal, но вскоре я захотел делать что-то своё, что-то другое. Так что да, я сохранил некоторые элементы этого жанра, но понимаешь, для меня это скорее музыкальные примочки вроде невероятных бластбитов или гитарных тремоло, и тому подобного. Но на самом деле я не вижу связи между black metal и Alcest. Для меня black metal ассоциируется с тьмой и мизантропией, а музыка Alcest очень сильно отличается от всего этого. Я очень уважаю black metal и поэтому не хочу, чтобы люди думали, что я соотношу с ним Alcest, это совершенно не так.
MH: Но всё же влияние он оказал…
N: Да, как я и сказал – на некоторые музыкальные элементы, но не на образ мышления…
MH: Понятно. Твоя группа известна экспериментами со звучанием, и некоторые из них мы уже упоминали. И это несколько рискованно, потому что иногда может вызвать непредсказуемую реакцию. Фидбэк вы получаете разный, а как вы на это смотрите: как на позитивный опыт для группы или вы просто делаете своё дело, не обращая на реакции никакого внимания?
N: Да, думаю, мы всегда делали то, что нам нравится и в начале это даже было своего рода проблемой для фанатов метала; ведь откуда ни возьмись появилась группа с идеями хрупкости, ностальгии, света, и тому подобными не совсем обычными темами для метала. Но мне всё же кажется, что металхедам мы нравились, потому что эти слушатели уважают самобытность. Люди могут говорить что угодно об Alcest, но я думаю, что мы всегда были честны и делали то, что хотели делать, не пытаясь кого-то копировать или кому-то подражать. И, на мой взгляд, это тоже нравилось людям в нас. Мы не боимся смешивать жанры и делать что-то своё.
MH: Ясно, многие молодые группы особенно сейчас, когда публика через интернет способна приблизиться к музыкантам, реагируют довольно остро на критику, а порой и болезненно, даже если она конструктивная. Как по-твоему, удастся ли им преуспеть с таким подходом?
N: Не знаю… Люди по-разному реагируют как на критику, так и на успех, или на что-то ещё. На самом деле всё от человека зависит. Я бы сказал, что лучшее, что можно сделать – это следовать за своими чувствами в определённый момент жизни, ведь, быть может, уже через неделю тебе захочется чего-то другого. Но пока ты хочешь делать то, что ты делаешь – продолжай и не пытайся никому угодить. И, конечно же, это тяжело, когда состоялся релиз альбома - всегда немного страшно и это нормально. Но я не думаю, что чьи-то ожидания должны влиять на твою музыку. Иначе это будет значить, что ты нечестен.
MH: Понятно, интересное мнение, спасибо, что поделился. В целом, деятельность в музыкальной индустрии подразумевает много совместной работы, начиная с твоей собственной группы – внутри неё, а также с вашим лейблом, и т.д. Ну и, конечно же, с другими музыкантами. Как ты на это всё смотришь: как на толчок для своей карьеры или напротив, как на препятствие, которое вынуждает искать компромиссы; или что-то ещё?
N: Ты имеешь в виду сотрудничество с лейблом?
MH: С лейблом, с группой… Любое сотрудничество, с которым ты сталкиваешься.
N: Нам повезло, потому что наш лейбл никогда не просил нас делать что-то особенное, то есть они нам полностью доверяют, так что когда приходит время выпускать новый альбом, нас даже не спрашивают, будет это метал или шугейз, или ещё что-то. Они на самом деле нам доверяют, поэтому мы смогли записать “Shelter”, который вообще ничего общего с металом не имел, а был, скорее, ближе к дрим-поп, шугейзу, таким вещам… Возможно, мы не смогли бы так сделать на другом лейбле. Как видишь, мы в своей тарелке.
MH: Итак, лейблом ты полностью доволен, и это замечательно, что у вас есть свобода. А как обстоят дела с другими музыкантами в группе: они разделяют твои взгляды? Вы легко ладите? В музыкальном плане.
N: Да, ситуация в группе немного специфическая: в группе два студийных участника – Winterhalter на ударных и я. Я занимаюсь всем остальным. А на сцене нас четверо, так что добавляются ещё два музыканта. Но эти люди не влияют на написание музыки, они просто играют с нами на сцене.Winterhalter и я отлично ладим. Я пишу песни: риффы и лирику, вокал и прочее. Я записываю демо, иногда даже прописываю ударные, чтобы показать, что именно я придумал. А затем мы вместе работаем над ударными и он говорит мне, что он думает о гитарах и самой песне. Мы очень разные как люди и как музыканты и мы здорово дополняем друг друга. Поэтому нам интересно работать вместе, нам не обязательно иметь одинаковые предпочтения: мне больше нравится индии-рок, шугейз и поп; а он больше склоняется к прогу 70-х, психоделу и даже блэк металу – ему определённо больше чем мне нравится блэк. Так что наше сотрудничество довольно интересное.
MH: Я тут вспомнила твой старый проект – Old Silver Key, и нам очень интересно как ты начал сотрудничать с украинскими музыкантами?
N: Я знаком с Романом, думаю, уже лет 10 или около того. Мы переписывались по электронной почте и я большой фанат Drudkh. Мне всегда нравился Drudkh и, думаю, Роман также с уважением относится ко всем моим проектам, включая Alcest. Мы дружим уже много лет, но мы никогда не виделись в реальности, надеюсь, мы однажды встретимся. Он попросил меня записать вокал для альбома и я работал дома: записал вокал в своей квартире и отправил записи в интернете – магия технологий.
MH: Именно! Супер. Вспоминая о твоих прошлых проектах, которые, бесспорно, были хороши, как думаешь, возможно ли возродить некоторые из них в будущем?
N: Не думаю… Потому что эти проекты я создал в подростковом возрасте, например, Amesoeurs. Я создал его когда был очень-очень взволнован… и немного подавлен. В нём отражалась по большей части моя тёмная сторона. Alcest тоже отражает тёмную сторону, но сейчас, думаю, я могу объединить всё в один проект. Но это не значит, что я не хотел бы участвовать в других проектах. Я бы хотел играть в разных стилях, не только в рамках Alcest, например. Не знаю… Думаю, я мог бы играть в пост-панк группе, new wave, электро или что-то ещё, но у меня нет времени на это…
MH: Понятно, мы уже упоминали твой альбом “Shelter”, который стилистически очень выделяется. От критиков он получил положительные отзывы, а фанаты… отреагировали по-разному. И твой следующий альбом был своего рода возвратом к корням: это было вызвано реакцией на “Shelter” или так вышло само собой?
N: Так вышло само собой. После “Shelter” мы не могли сделать ещё более лёгкий альбом, он уже был легче некуда. Если бы мы записали более мягкий альбом, это был бы уже эмбиент. Но мы хотели записать что-то более динамичное и мрачное. Тогда в Париже произошли террористические атаки и, думаю, это очень сильно повлияло на меня: в некоторых аспектах песен, в продакшене, в подаче – она была довольно агрессивной. Да, я бы сказал, что “Kodama” – это реакция на “Shelter”, но не из-за фанатов или критиков… И забавно то, что после релиза “Kodama” люди увидели, что мы снова «утяжелились», и отреагировали как-то так: o, “Shelter” был на самом деле довольно неплох. Так всегда происходит, людям требуется время, чтобы проникнуться твоими идеями и оценить то, что ты сделал.
MH: Я не могу не затронуть тему твоих видений, которые также отражены в лирике и являются неотъемлемой частью всей концепции группы. Ты как-то говорил, что воспринимаешь этот мир как копию чего-то более настоящего и прекрасного. Ты не мог бы уточнить в чём именно по-твоему заключается сходство и отличие?
N: Мне очень тяжело об этом говорить. Рок-музыка служит способом выражения этого духовного опыта, потому что у меня нет слов, чтобы его описать. Я бы сказал, что я помню место, но я не знаю где оно… Однозначно не здесь. Не знаю, это самое прекрасное, о чём только можно мечтать… Если рай существует – это должно быть это место. Оно похоже на этот мир, но в миллион раз прекраснее. Это всё, что я могу сказать…
MH: Как думаешь, можем ли мы надеяться на то, что эта красота когда-нибудь придёт в этот мир?
N: В этот мир – нет. То есть здесь есть своя красота. Мне бы хотелось, чтобы люди были немного добрее друг к другу и менее эгоистичны, особенно сейчас. На мой взгляд, мир становится более мрачным местом и это пугает. Не знаю к чему всё идёт, но не думаю, что нас ждут изменения к лучшему в ближайшем будущем. Как музыканты мы должны продолжать делать то, что мы делаем. Помочь людям сбежать от этого мира на некоторое время. Мы меняем реальность.
MH: Спасибо большое за то, что посетили нас. Давайте насладимся шоу и сбежим от реальности по крайней мере на пару часов.
N: Да, спасибо.
Беседовала: Gella Inspired
Оператор: Inga Max
Оператор/монтаж: Nat Nazgul