После относительно недавней беседы с идеологом группы Fatum Semitar Никитой «Virgon», у меня созрела мысль пообщаться с человеком, не менее (а может даже и более) значимым для творчества команды – автором музыки и лид-гитаристом Савелием Юрченко. И если Никиту я больше доставал вопросами касаемо идеологии и обложки первого альбома, то в беседе с Савелием я заранее решил сделать упор больше именно на музыкальную составляющую. Что из этого вышло – читаем ниже.
Metalheads.by (MH): Привет, Савелий! Очень рад побеседовать с тобой! Специально решил поговорить с вами – лидерами группы – по отдельности, ибо к каждому из вас у меня созревали свои, индивидуальные вопросы. К Никите – как к автору концепции и идеи, к тебе – как к творцу музыкального полотна.
Савелий Юрченко (СЮ): Симметрично приветствую.
MH: Вот сразу в голову пришёл вопрос, который настолько укоренился в голове, проживая в Беларуси, что я даже никому его ещё не задавал. Задам тебе первому: каковы основные проблемы, с которыми сталкиваются музыканты, записывая и играя музыку в нашей стране?
СЮ: Как обычно, не могу говорить за всех или утверждать, что следующее – истина. Тем не менее, на мой взгляд есть 2 основные проблемы, и даже не могу уверенно заявить, какая является более серьезным препятствием. Первая беда – это полное отсутствие культуры потребления музыки. Такая проблема, насколько известно мне, наблюдается по всему миру, где есть доступ ко всемирной паутине. Но в нашем пространстве – остра особенно. Люди поглощают музыку как семечки, условно говоря «литрами» пропускают её через уши. Гиперинформираванная эра делает своё дело. И что может человек расслышать в данном круговороте? Повезет, если 10% того, что хотел сказать творец (если, конечно, он хотел донести нечто). Вторая беда – тотальная нехватка профессионалов. Как на сцене, так и вокруг неё. За все свои выступления, например, могу вспомнить буквально пару раз, когда звукорежиссёр от мероприятия действительно знал, что нужно делать и как. Или звукозапись. В голову приходит буквально несколько фамилий (если не одна) тех, кто на самом деле сводит, кто следит за веяниями и развитием индустрии, а не делает «и так сойдет». А что насчет музыкантов? Три четверти из них не слышало, что играя тяжелую музыку нужно не гладить струны, а остро и четко выбивать из них всю дурь. Стоит продолжать? Разумеется, это всё весьма и весьма сжатые описания. Так меня может на курсовую, если не на диссертацию, занести. Так что предлагаю продолжить.
MH: Чем обусловлено твоё упорство и преданность музыке? Что заставляет чувствовать тебя мотивированным и не бросать это дело, не останавливаться на достигнутом?
СЮ: На самом деле это два отдельных вопроса, как мне кажется. За свою, еще весьма короткую судьбу, перепробовав множество творческих направлений, музыка захватила мой разум полностью. С ней чувствую единение. Для меня это мощнейший инструмент по сплочению людей, который помогает выкарабкаться из сложных ситуаций, а порой и преодолеть самого себя. Поэтому я здесь. Музыка, в первую очередь тяжелая, наполняет меня спокойствием, уравновешивает меня изнутри, не даёт опустить руки. Это игра «в обе стороны». Музыка помогает мне, а я, в ответ, полностью отдан ей. Поэтому мыслей разорвать данный круг даже не возникает.
MH: Я уже выяснил, что название группы придумал Никита. Но что это название значит для тебя? Вкладываешь ли ты в него какой-то смысл, иной от того, что вложил в него Никита?
СЮ: Честно говоря, мы спорили про название группы и я все-таки пошел на компромисс. Для меня группа носит название FS. А вкладывать в название коллектива, в котором сам играю, иной смысл, чем это делает его автор – не имеет под собой оснований. Так что считайте, что полностью солидарен с Никитой.
MH: Как бы ты мог описать Fatum Semitar человеку, ничего о вас не знающему?
СЮ: Темные истории, облаченные в тяжелую музыку. На грани метал-театра одного актера.
MH: Так понимаю, к будущим концертам вы будете готовиться с таким же подходом? Будет не просто музыкальное выступление, но какое-то театрализованное представление? Или же всё попроще планируется?
СЮ: Планов много. Однако, раскрывать их я не стану. На то есть две причины: первая – планы имеют свойство рушиться стоит им только быть озвученными; вторая – один наш общий знакомый знает, где я живу.
MH: Если бы ты мог абстрагироваться от факта того, что музыка написана тобой, как ты думаешь, каковы были бы твои чувства и эмоции, слушая Fatum Semitar?
СЮ: Наверняка весьма противоречивые. И если бы мне группа с этим странным названием попала «не под настроение», то кто знает. Шока бы точно не случилось. Как любителю Dream Theater, длинные и разнообразные темы мне близки.
MH: А как вообще слушается музыка, которая написана тобой, и которую ты знаешь от первой до последней ноты, так сказать, не понаслышке? Есть желание слушать то, что пишется тобою, или же это всё настолько опостылевает на репетициях, что прослушивание в свободное время своего творчества вызывает тошноту?
СЮ: Совершенно нет. Я люблю свою музыку, периодически к ней возвращаюсь. Любая мелодия – маленький кусочек меня, меня из прошлого, если точнее. Это неотъемлемая часть того, как жил, и того, к чему стремлюсь. Никогда не показываю людям то, что самому не нравится, то, что сам бы не стал слушать. Поэтому, может это и нарциссично, но свои композиции послушать всегда хорошо.
MH: Поговорим о вашем альбоме «Идея плоти и корней». С какими трудностями сталкивался в ходе записи и отбора материала? Что давалось сложнее всего?
СЮ: Определенно – перезаписи. Материал мы писали довольно долго и стремительно росли в процессе. Никита улучшил технику вокала? Пора перезаписывать. Я стал четче и агрессивнее играть? Пора переписать. И так в вечном цикле. Потом на поздних этапах обнаруживается, что инструментал с вокалом не клеится. Угадайте, что следует?
MH: Где черпал вдохновение для написания всех мелодий, риффов и музыки в целом?
СЮ: Если говорить откровенно – при написании музыки для этого альбома старался ни на что не ориентироваться и черпать всё изнутри. Пытался развивать «свой почерк» и «свою манеру композиторства». Не берусь судить, вышло или нет. Никита, как главный идеолог, приходил с текстом, с картинкой в голове. Без сомнения, он задавал атмосферу, а дальше настрой необходимо было материализовать.
MH: Какой самый поразительный отзыв из тех, что вы уже получали, был о вашей о музыке?
СЮ: Как сказал один наш добрый знакомый, чьё мнение я, безусловно, уважаю «у вас гитары как будто из Guitar Rig». После такого меня уже ничего не могло удивить. Ну или то, что наша музыка кому-то понравилась, для меня уже поразительно.
MH: Есть ли какая-то песня, за которую ты испытываешь особую гордость?
СЮ: Определенно, даже, если позволите, таких композиций две и каждая для меня особенно важна. «В лесах полной луны» и «Орден четырёх сторон». Музыкально самые близкие мне темы, я бы даже сказал – откровенные.
MH: Так как вы являетесь не только музыкантами, но и посещаете концерты как зрители, хочется задать такой вопрос – что может побудить среднестатистического зрителя из Беларуси пойти на концерт пока ещё ему малознакомой группы?
СЮ: Только 2 вещи: первая – малоизвестная группа участвует в фесте/разогревает любимый коллектив данного человека; вторая – человек сделал репост и случайно выиграл билет, а там еще и подарок обещают.
MH: В настоящее время слушатели, даже не получающие огромные порции грандов тяжёлой музыки, перенасыщены различными музыкальными предложениями и концертами. Что группе нужно сделать во время концерта, чтобы остаться в памяти зрителей на долгое время, а не только до завтрашнего дня?
СЮ: Любить своё дело, быть честным со зрителем, качественно играть и не выглядеть на сцене как куча малолетних. Может и банально, быть может звучит глупо, но такое я не вижу 90% времени. Даже 30-летние мужчины с бородой по колено могут стоять как школьники, играя при этом самую тяжелую музыку на свете и гоняя три часа 32-х струнные свипы. Или ты 12-летний парень, который выступил в клубе (который на самом деле сарай твоей бабушки), скачешь по сцене, как ненормальный, но из 10 нот повезет, если 2 сыграешь. А если еще и в бочку попадешь, то всё – праздник. Зритель нынче избирательный, его не возьмешь техникой игры, не проймешь пестрыми костюмами, безбашенный отрыв на сцене он тоже видел квадриллион раз. Что нас возвращает к выдвинутым мной позициям: любить своё дело (не желать гору денег, а любить музыку и то, что делаешь), быть честным со зрителем (не пытаться говорить о вещах, которые от тебя далеко, что на тебя не влияет), качественно играть (не обязательно быть виртуозом, достаточно крепкой и в меру чистой игры, способной передать эмоции, а не нагадить в уши), и не выглядеть на сцене как куча малолетних (сценическое поведение – одна из самых недооцененных у нас вещей).
MH: Как вообще продвигаются дела у группы на данный момент?
СЮ: Медленно, но весьма уверенно. Стараемся идти как ледокол: никуда не торопимся, но ни на секунду не останавливаем развитие.
MH: Последний вопрос будет немного философский. Какой факт является основным, что ты узнал за все годы увлечения музыкой о жизни и музыке, как о двух неразлучных вещах?
СЮ: Судя по всему, прозвучу до невозможности банально, но музыка везде. Она окружает и преследует нас на протяжении всего недолгого времени, отведенного нам на земле. Каждый человек – это музыка, а слова его – текст песни. Человек рождается, живет, развивается, стремится к своей кульминации, а по дороге влияет на окружающих людей. Не похоже ли это на композицию?
MH: Спасибо, Савелий, за приятную беседу! Надеюсь в скором времени повидаться с тобой и другими ребятами уже на концертах, которые западут в память!
СЮ: И Вам, несомненно спасибо! Обязательно пригласим и обеспечим «лучшие места».
Фотографии из личного архива Савелия Юрченко.
Беседовал: T-MAC