"С чего все начиналось?" - вопрос, который может выбесить на сегодняшний день неимоверное количество групп. Однако бывают моменты, когда он более чем актуален. Как много мы знаем о начале андеграудного движения в Минске? А что мы знаем о нем же в других городах Беларуси? Кто-то отмахнется, мол "живи настоящим и не парься". Но с каждым годом оправдывает себя прописная истина: прошлое знать необходимо. Возможно, данный артикул станет хорошим началом для целого цикла о тех временах как в областных центрах нашей страны, так и в еще более маленьких городах и селах (в этом случае хотелось бы, чтобы их старожилы откликались и инициативно выходили на связь (при желании поделиться своими воспоминаниями, конечно)). А, возможно, так и останется единственным манускриптом на данную тему. Время покажет. Сейчас же предлагаем погрузиться в увлекательное чтение (а текста действительно много) о славных временах зарождения андеграунда в Могилеве. Своими воспоминаниями делятся заслуженные аксакалы Solemn и Vajug. О моменте "как себя помню":
Solemn: Я отталкиваюсь от 87-го - 88-го, потому что тогда у нас в городе появился "In the Sign of Evil" (Sodom), весь чад кутежа уже в Могилеве был. Помню легендарный концерт группы Коррозия Металла в нашем городе в ДК "Химволокно". Это был тот период, когда вышел их "Каннибал" (1990), и весь универмаг был завален пластинками. Обычно там стояли единично одна-две копии всяческой муры, типа Софии Ротару, в лучшем случае Агаты Кристи, и лежал, а, вернее, стоял реально такой столб Коррозии Металла. И за неделю, наверно, они все были проданы после концерта. Коррозия и на концерте гору продали, а потом еще и этот столб тоже весь был продан. И это всё осело в городе - то есть люди покупали и слушали. Это был значительный толчок. Хотя в принципе и до этого события "железо" уже было.
Коррозия Металла пытались культивировать в разных городах локальные сцены, выпускали какую-то дурную газету с советами "как создать группу" - "возьмите самого тупого барабанщика, назовите группу "сатана" и т.д." - все эти пауковские гоны, которые на самом деле работали тогда. Они давали большой толчок всем локальным сценам. А когда Коррозия приехали сюда - они офигели, потому что тут уже все было и на вполне приличном уровне.
О могилевских группах-легендах:
Solemn: В первую очередь - это Thrasher. Они образовались в 87-м вроде. Тогда это еще была группа 9-й Этаж. Почему 9-й этаж? - они репетировали на техническом этаже девятиэтажной панельки. Первый вокалист - Американец - легендарная личность - эдакий Мастейн, пел фальцетом; на легендарном концерте Коррозии он еще успел попеть. Его манеру пения можно описать следующим образом: "АААААААА! *фальцетом* всё превратится в прах! ААААААААААААААААА!! *фальцетом* всё превратится в прах!". И все песни примерно вот так исполнялись. Но потом его все-таки удалили. И стал петь Чеснок, так как Американец по полгода пропускал репетиции с его тягой к «свинтить из Беларуси».
Thrasher создали такой "болотный" death metal. И фестиваль даже был, который назывался Death Among the Marshes (Смерть среди болот). И это хрен знает, когда было... 1992?
Нельзя не вспомнить историю с Витей Бителем (первым барабанщиком группы), которого выкинули из автобуса поздним вечером. На длинном перегоне была драка (в самом автобусе), а затем на ходу открыли двери и выкинули. Итог - жесткие переломы ног, после которых он так и не смог полностью восстановиться. Что и стало причиной поиска нового барабанщика в Thrasher. И таким образом там обосновался Укроп. Уже с ним группа стала тем Thrasher-ом, который почти попал на Nuclear Blast. Так бы совсем по-другому могла обернуться история метал-сцены Беларуси. Nuclear Blast только появился. И они искали группы необычные с высоким уровнем. На тот момент Thrasher переписывались с Necrony, Goresfest состояли в очень хороших дружеских отношениях. И, наверно, через Necrony материал Thrasher попал на Nuclear Blast. И там офигели - "Надо брать!" Но тот менеджер, который хотел подписать обсуждаемые на тот момент бумаги с Thrasher, как я понял, ушел с Nuclear Blast. И все переговоры результатом не закончились. Но если бы был подписан контракт - это был бы сильнейший толчок для всей сцены Беларуси. Всё было бы по-другому. Это могла бы быть знаковая поворотная точка. Но...
Спустя годы я отыскал Укропа и Чеснока из Thrasher. Укроп в Канаде живет. Он по-прежнему музыкант, даже играл сессионщиком с Джо Сатриани в туре. Ты должна понимать, что музыканты у Thrasher были очень сильные. И Nuclear Blast интерес не зря проявлял. Причем на тот момент Рома (гитарист) играл лучше, чем Чеснок. А последний позже преподавал в академии в Минске школу классической гитары. Уехал в Австралию и до сих пор преподает в мега-крутой какой-то музыкальной академии.
Vajug: Давай вспомним как Паук отзывался о группе Thrasher. Они же приглашали их в Москву тогда?..
Solemn: Да. Они же и записывались тогда у них. Начали перезапись альбома на английском языке для Nuclear Blast. Правда, записали в итоге только два трека.
Solemn: Группа Decomposition - могилевский Cannibal Corpse. Decomposition ездили с локальными концертами. Сняли клип и записали альбом. Клип охренительный. С трактором. Ты его видел хоть?
Vajug: Я в том клипе только Барсука помню. Барабанщика.
Solemn: Барсук - тоже очень интересный пассажир. Он "выплыл" из панк-группы Тыловая Контузия. Её лидер вот умер весной 2017.
Vajug: LIKE SUICIDE - нынешний 3t.ON...
Solemn: ... хотя он прошел через такие мутации. Был тем LIKE SUICIDE - изначальным. Очень клевым. Потом пришел туда Коля Коммуна. И везде, куда он приходит, начинается всё плохо. Человек, который всегда смотрел на других. Пытался реализовать себя в различных сферах данной формации. И у него постоянно ничего не получалось. Постоянный фэйл. И вот он преобразовал LIKE SUICIDE в какой-то пи###ц. А затем уже они превратились в 3t.ON. Довольно бодрый коллектив. Существует поныне. С достаточно сильным составом (еще с "тех времен"): Кент из Deep Sorrow, Швед (тоже легендарнейшая здесь личность), сын гитариста Thrasher и Жора Холодцов. Этакая реинкарнация через время получилась. Наверно, единственный живой коллектив с тех времен.
Vajug: Есть же еще живые группы! DIATHRA, например.
Solemn: Точно! DIATHRA! Вполне живая.
Vajug: ...собираются писать новый альбом...
Solemn: Еще один? Вот у того, который у них крайний вышел, - судьба была средненькая. Но предыдущий даже попал в чарты Германии. Вдруг внезапно. Так что до сих пор живы. Лапоть - их барабанщик и вдохновитель. Толковый парень из старой тусовки.
Vajug: Тогда они еще назывались Destiny. У меня сохранилась кассета этой группы. Была какая-то схожая по названию минеральная вода. Так вот обложка этого альбома - ноль-в-ноль как картинка рекламы той воды. Состав с тех пор раз сто поменялся, и в принципе сейчас это другая музыка.
Solemn: У них такой doom готишный.
Vajug: Ноги растут из того, что Дима был фанатом группы Theatre of Tragedy. Ребята не занимаются пустыми обсуждениями, а делают музыку.
Solemn: Katharsis - еще одна могилевская команда-легенда уже, правда, более позднего периода (после 90-х). Это был очень брутальный жесткий death metal даже не знаю какого образца. Он довольно смешанный был. Был записан один альбом. Лидер команды - Хью. Очень колоритный персонаж.
Deep Sorrow - Cynic белорусский - где на вокале был Петр Елфимов (уже тогда был дегенератом). Deep Sorrow так никуда и не двинулся. Хотя уровень был высокий.
Vajug: Благо что мы помним о этих группах. Я сомневаюсь, что кто-то более молодой помнит о них.
Solemn: Да они навряд ли знают о существовании этих групп.
О могилевских группах-"феноменах":
Vajug: Киборги. Группа есть, а, может, уже и нет их. Которая была о себе очень высокого мнения, о своем уровне, статусе и прочее.
Solemn: В сети она произвела фурор. Не с плюсовым знаком. Безумные песни... и остальное. Но тем не менее. Феномен. Как ни крути.
Vajug: По-моему, у них там industrial melodic death metal...
Solemn: ... ну это если в целом. На самом деле - там еще тот винегрет.
Vajug: "Вы о нас плохо отзываетесь, потому что вы нам завидуете" - их крылатая фраза была.
О легендарных личностях:
Solemn: Хью из группы Katharsis приходил на репетиции и у него всегда были новые партии. Он не только на репетициях играл разные партии, но и на концертах. Причем делал это мастерски. И все, что он сыграл (на записи) - это полный джаз. Потому что он это повторить никогда не сможет, а он и не повторял. А зачем? "Я же и так играю".
Vajug: Про него ходит масса легендарных историй. Например, однажды он отдыхал на пляже. Смотрит - какой-то гопник загорает. А Хью был дядька брутальный. Подходит к нему и такой: "Короче, завтра тебя увижу - чтобы такие же патлы как у меня были!".
Solemn: И оттуда пошла могилевская фишка в адрес гопников - "если завтра тебя увижу, чтобы был волосатым". И это очень сильно озадачивало. Как-так? У человека случался ступор, и он понимал, что попал. Полный коллапс.
Хью был один из боевиков, который щемил всех местных. И никто ему не мог поперек слова сказать. Он жил на "Мирах" - место абсолютно "синее". Там до сих пор "народная традиция" - все сидят.
Vajug: Там тюремное поселение.
Solemn: Да. Целая полоса. И вот Хью я знал. Но мы не были супер-друзьями. У меня там был другой товарищ, поэтому я ходил там более-менее безопасно. Но вообще это жесть. Четкое описание жителей ситуации "Миров"- это «Либо я тут сопьюсь и сдохну, либо я должен отсюда драпать».
Vajug: Коля Коммуна. Чтобы понять, кто такой Коля Коммуна, надо послушать про него истории. Когда он занимался организацией концертов...
Solemn: ...а он еще и пытался заниматься организацией концертов. В какой-то период было несколько организаторов концертов в городе. И было несколько клубов в городе. И Коля замутил такую междоусобицу...
Vajug: ...и позвонил какому-то своему "конкуренту", а тот записал телефонный разговор с ним, и прозвучала культовая теперь уже фраза - "Ну ты же понимаешь, что город на двоих не делится?". И эта фраза плотно перекочевала во всевозможные ситуации.
Solemn: Тулупник описал его следующим образом: "привет, бл##ь, пацаны, бл##ь, а чё вы говорите, бл##ь, что я все время говорю "бл##ь"?"
Рома Тулупник тоже очень известный пассажир - колоритный дядя, нигде не играл, но он был ходячей язвой на теле могилевской сцены; он всех ху##осил, и часто - за дело. Местный критик. Почему Тулупник? - он ходил в тулупе одно время. Фамилия у него была Овчиников. Но так как у него был тулуп - вот он и стал Тулупник.
Vajug: Первый раз, когда я его увидел. Это было зимой на "книжнике". Он был в женских сапогах. "Почему в женских?" - "Ну что нашел - в том и вышел."
Он как-то ходил в плаще длинном, а на петле под ним висела арматура. Его постоянно спрашивали - "Зачем ты ее с собой носишь?". Отвечал: "Чувствую, что пригодится". Ну и однажды до него доколупались в троллейбусе. Арматура очень пригодилась. Защищался, чем мог. Всё честно.
Solemn: Американец. Почему Американец? - потому что видимо постоянно хотел свинтить отсюда. Он умудрялся пересечь границу, добраться до какой-нибудь Бельгии, но его все время депортировали. Он переходил границу очень незатейливым образом: на мосту через реку дожидался проходящего поезда, а на границе они замедляются немного, и Американец бегом за этим поездом, чтобы локаторы не засекли, перебегал границу. И до сих пор он появляется здесь почему-то, потом уезжает в другую страну, а затем его оттуда депортируют опять. У него такой вот образ жизни - вечный депортант.
Троянович Дмитрий (Троян) через нас (через HOSPICE) фигачил обложки для альбомов разным группам. Decomposition, LIKE SUICIDE, HOSPICE, Znich (Алесь Таболич могилевчанин, если ты не знала, – жил от меня совсем рядом). В стране особо ничего не было, и он первый начал рисовать майки. Покупал специальную тушь. И делал копии с обложек альбомов на майки. Довольно сложные (Suffocation и им подобные). И продавал их в Минске в клубе на Толбухина. Еще в те времена, когда там же отдельные умельцы продавали тексты песен, а не давали просто так «текстовочку переписать».
О культовых локациях:
Vajug: Место сбора у нас было на фонтанах. "Книжник" эта точка называлась. Почему "книжник" - потому что это был такой блошиный небольшой рынок.
Solemn: Аналог минской "паниковки". На "книжнике" каждые выходные собирались люди. Всевозможные. И уже затем стали подтягиваться металюги. Нельзя не вспомнить магазин "Торты", в котором все покупали пиво и там же бухали. То есть вся тусовка делала кассу этому магазину. Торты люди тоже покупали, но, благодаря нам, это была побочная продукция. Ну и собственно вся жизнь вертелась вокруг "книжника". Но это был этап 90-х. Предыдущий же период (88-й год) ознаменовался созданием "Рок-Кафе". Отцом-создателем был Женя Глушков. Что такое "Рок-кафе"? - в ДК области было несколько залов, "Рок-Кафе" обосновалось даже не в малом зале, а в баре вроде как. Приходящие туда платили какой-то условный рубль и там пили. Но существенный факт - пили не просто так, а под рок-н-ролл. А Женя все это дело "диджеил", как ди-джей Fenriz. Он ставил всякое "железо" и "нежелезо", панк, рок-н-ролл. Тогда не было разделения - металисты-неметалисты. Нет, ну конечно, каждый себя как-то идентифицировал. Но все равно была общность. Потому что был общий враг - гопники. И если ты не гопник, то по-любому в какой-то неформальный сегмент ты по умолчанию попадаешь. Металист, рокнрольщик, хиппи - это было неважно.
Vajug: Впоследствии с неформалами тусовались даже скины.
Solemn: Да! С "юбилейного" особенно. Была очень колоритная компания скинов. "Чотка на моде". Они, когда первый раз появились, было ощущение, что ты на улицы Лондона попал. И это всё была общность. А как кто уходил из этого "Рок-Кафе", я думаю, мало кто помнил. Как приходили - могут рассказать, а вот как уходили...
Фунту - вокалисту Decomposition - тогда было лет 14-15, и родители его не пускали в "Рок-Кафе". Не пускали, потому что потом его все время приносили. Жил он ближе всех к "Рок-Кафе", поэтому, наверно, он мог себе это позволить. Вследствие своего малолетства он не соображал сколько надо пить, ну...и "рядом же!" . Ответственным за доставку тела Фунта родители всегда назначали Тулупника, так как он жил недалеко. Фунт всегда обещал "Не, всё нормально будет". Но всякий раз его приносили. О чем впоследствии Фунт, преобразовавшись в местного бандита, говорил: "Ну, а кто в детстве дебилом не был?..". Это выражение еще долгое время было крылатым. Что бы ты плохое не делал - мог отмазаться этой фразой.
"Рок-Кафе" закрылось. Ибо там стал твориться непомерный пи###ц. Оно трансформировалось в жуткий притон какой-то. Даже я туда перестал ходить, ибо осознал, что это уже за пределом.
Vajug: Это было как портал в ад. Если ты туда пришел, то живым оттуда уже не уйдешь.
Solemn: "Рок-Кафе" после закрытия "всплыло" через некоторое время в кинотеатре «Родина». Мы там еще и магазин сделали. Рома Ушаков - создатель тусовки, любил, чтобы был движ. И все делал ради этого движения. Вот он тогда сделал в «Родине» "Рок-кафе", которое вскоре ничем не отличалось от предыдущего.
Vajug: Превратилось в притон.
Solemn: Я думаю, они все обречены на это. Но зато там у нас был магазин. Возможно, он тоже как-то помогал добавлять движ. Но тогда уже началось разделение на "метал" и "рок". Общности уже не было.
Vajug: ДК "Лига" - еще одно достопримечательное место, где были кассеты.
Solemn: Изначально Женя, который "Рок-Кафе" замутил, был хозяином звукозаписи, и он тянул через Москву, через все свои около-панк-рок-связи много-много музыки тогда еще на "бабинниках". А он затем на кассеты все это перегонял. У него до сих пор остался архив всех редких записей, порой - первые копии с исходника, многих и "железных", и панковских российских групп, у которых возможно у самих нету ничего архивного, и они не знают о существовании этого архива. Первая black metal группа в России, под Venom косили, ... Ад они вроде назывались, вот их записи у него где-то есть.
А потом появилась "Лига" - другая знаковая студия Могилева.
Vajug: Существовала студия звукозаписи «Авеста». В центре города. Возле "книжника". Ты мог туда прийти с кассетой и переписать что угодно.
Solemn: Venom, Bathorу, Metallica, все что хочешь. Уже за одно за это им можно сказать "спасибо" - за пиратство. Потому что вообще никак у нас найти ничего нельзя было. Тэйп-трэйдинг отсутствовал ещё по определению.
О могилевском панке:
Solemn: Символ могилевского панка - известная на те времена панк-группа МММ (Миллион Мертвых Ментов). И Злыдень, которого знает, кажется, весь мир,..
Vajug: ... это чувак, который был менеджером LIKE SUICIDE...
Solemn: ...довольно известный дядя. И до сих пор он "в теме". МММ - первая группа, наверно, в СНГ, которая без трусов выступала. Джек выступал ради музыки, а Злыдень - больше ради эпатажа, я думаю. Еще один персонаж МММ - Миша - продюсер "Красных Звезд" и тот, кто их выдвинул в мир дикой неземной популярности. За песню "Колхозник-президент" (с альбома "3,14") их щемили, как только можно. Они катались с концертами, но их везде старались запретить.
Еще существовала группа Тыловая Контузия. Это был жуткий панк. Выступали в шортах и резиновых сапогах. Всё, что делал Нейро Дюбель, мне кажется, Тыловая Контузия сделала задолго до них и много лучше.
О могилевском роке:
Vajug: Отдельная тема - это...
Solemn: ...рокнрольщики, поклонники русского рока. Мы их называем говнорокеры.
Vajug: ...так как их жизненную позицию (в основном) можно описать одним клише - это грязные немытые волосы, свитера и гитары...
Solemn: ..но это не барды, конечно. У них возникла своя тусовка. Не сказать, чтобы она ничего не значит, так как феномен могилевского рока - он есть. Он разделился на две части. Одна причисляет себя к ЦЖР (Центр Живого Рока); а вторая абстрагируется от этого. Например, группа Akute.
О звукозаписи:
Vajug: Надо вспомнить Сергея Николаенко.
Solemn: Обязательно надо вспомнить. На тот момент его студия называлась "Револьвер-Студио". Изначально Револьвер - это была группа. Рок-группа. Местный Rolling Stones.
Vajug: Такой старый, в хорошем смысле рок. Даже рок-н-ролл.
Solemn: Они были очень популярны. И были первыми, наверно, кто на таком достойном уровне херачил. Все люди в этом ВИА были легендарны. Сергей был гитарист. Он - бог звука. Он уникальный.
Vajug: Звукарь от бога… или от Дьявола.
Solemn: Он может всё. В любой форме любыми словами ты можешь ему рассказать, какой ты хочешь звук в любом стиле музыки - и он понимал и делал круто. Твоя реакция: "Да, бля, это то, что надо!"
Vajug: Причем он еще мог предложить что-то свое при работе над звуком.
Solemn: Студия была на базе Машиностроительного института (сейчас - это университет).
Vajug: В народе - "машинка"
Solemn: Там была их точка. Естественно, они там какие-то дискотеки организовывали в виде культурной нагрузки. То есть "мы вам точку дадим - а вы нам закроете вопросы с мероприятиями". У всех так было. Точно так же нам - HOSPICE - в Барановичах в ДК ПХБО дали комнату, а за стеной репетировали евангелисты. И нас тоже обязывали играть на всяческих городских мероприятиях. Хотя я их предупреждал, что это они зря. Мы реально играли концерт для ветеранов в амфитеатре.
Vajug: Ветераны были в восторге.
Solemn: А я не знаю. Я не помню. Потому что невменяемый был. Но это было весело.
Вот и у них такая же ситуация была. Но она была помягче. Они создали базу для записи альбомов. И практически все у них записывались. Процентов 80. До сегодняшних дней. Теперь студия трансформировалась. Была студия Fat John & Co, где лидером был Андрей Можара. И после развала обеих студий Сергей и Андрей объединились и создали свою студию Wave Hill. Сначала она называлась "Усы и толстый Ванька" (Fat John & Mustache), а затем трансформировалась в Wave Hill, так как здание студии, которое они сейчас достраивают, находится на холме. Грандиозная студия, там симфонический оркестр можно писать. Они для Голливуда какие-то вещи делают. Одним словом – крутые ребята.
Vajug: Для меня высший уровень профессионализма, если говорить о Николаенко, был, когда он умудрился из мр3 покоцанного полноценно восстановить трек. И это было далеко не в наши дни. Как? - Уши, руки, талант.
Solemn: Это базис, без которого, наверно, в Могилеве ничего бы не было. Все наши записи мы делали так или иначе с их помощью. Либо полностью, либо мастерились, либо частично. Сейчас есть и другие студии. Но они все развились от той базы.
О теле-радиовещании:
Vajug: Глушков вел программу на радио...
Solemn: ... и на телевидение еще была программа...
Vajug: ...она делилась на две части. Первая - клипы, а-ля Backstreet Boys; а на ночь - металевые клипы.
Solemn: Он их где-то на кассетах находил. Интернета все еще не было. И пускал в эфир на весь город.
Программу Terra Incognita уже мы делали. Я познакомился с Войстом (братом Фунта). Ему на метал как-то фиолетово было. Он был заморочен на электронике. И мы с ним сошлись на любви к Depeche Mode, Kraftwerk и пришли к выводу, что надо какие-то эксперименты замутить. Так появился PRAGNAVIT - более этнический проект, а затем Udumbal - как чистый эксперимент, трансформировавшийся в очень серьёзную вещь.
И когда я пошел работать на радио (99-й), мы с ним затеяли программу Terra Incognita, в которой ставили всякую музыку и всякую непотребщину рассказывали. Надо понимать, что в то время не было теперешнего диктата. Локальное радио - кому оно вперлось? И после программы по заявкам в обед - самое престижное время - шла программа Terra Incognita. Два раза в неделю. И весь исполком, все эти тетки-бухгалтеры по всему городу сначала слушали песни из разряда "А я больше не колдунья...", а затем погружались следующие полчаса в мир тёмного и прекрасного.
Была еще другая программа. Идеологического характера. Касалась эзотерики и прочего. Ближе к вечеру она шла. К концу рабочего дня. Там уже было еще бОльшее «зло сатаны».
Vajug: А голос Войста, как говорил Можара, обожали женщины-бухгалтерши 50-ти лет. И вот все они слушали истории про Apoptose или Hellhammer ради его тембра только.
Solemn: Помню феноменальный цикл программ про Варга Викернеса. Было три или четыре выпуска. Вся история норвежского круга. Ее рассказывали подробно, ни грамма не стесняясь. Жестко в эфир, чтобы люди знали. И естественно, все это сопровождалось музыкой Burzum и прочими прелестями. Но однажды после произнесенной в эфире фразы, в характерной манере Войста: "Варг Викернес считал, что он не является преступником; преступниками являются не те, кто сжигает церкви, а те, кто их строит" прогремел звонок с исполкома. "Вы там е##нулись что ли?!". "А что такое?" - изумились мы. "Ребята, вы там как-нибудь помягче," - позднее просила нас главред радио. И мы решили - "Ладно". И эта программа шла довольно долго. Года три наверно. Продержались.
Однажды приезжал Литвинский. Со своей Massa Brutto. В гости к нам. Это уже был прямой эфир. Времени дали больше. Так как коллега с Радио Минск приехал, все дела. Дали вроде чуть ли не целый час. И мы как-то плавно с темы музыки сместились в тему оккультизма. И как-то минут десять поговорили про то про сё, а потом - про чернуху пошло. Тоже была хорошая программа.
Vajug: Сейчас в наши дни очень сложно представить себе такое.
Solemn: Да вообще нереально. А тогда была такая вот свобода.
О журналистах и журналах:
Solemn: Здесь вообще была целая журнальная индустрия.
Был такой журналист - Евгений Булава, про которого Тыловая Контузия специально написала песню. Он написал про них плохо в газете. И они плохо про него спели. Песня стала хитом и была простой: сначала что-то задорно тренькало, а затем следовали слова: "Fucking Женя Булава" и всё. И весь зал орал "Fucking Женя Булава". Этот журналист писал про рок в Могилеве, правда ни черта не понимал, и писал всякую чушь. Поэтому песню посвятили ему не зря.
А второй известный журналист - Юрий Романов. И про него тоже была песня. С подъебкой. Он был очень своеобразный и очень странный. Выпускал знаменитый на все СНГ журнал, который успешно раскупался. Он был журналист в газете и имел возможность что-то печатать в локальной типографии. И выпускал довольно объемный альманах "Окорок" раз в год. Вышло номеров 15, наверно, этого альманаха.
И вот каждый номер посвящался чему-нибудь конкретному. Но! Почему-то он еще тяготел к различным болезненным вещам и напихивал все журналы какими-то х##ми, голыми мужиками и прочими непонятными жопами. Именно мужиками! И в этом ужас! Как это печаталось в постсоветской типографии (а началось все с 85-го года что ли…)?!
Номера уходили по почте, передавались с поездом в московские рок-магазины. Журналистика на самом деле была там крутая. Было бы вообще отлично, если исключить контент про голые мужские задницы.
Конкретно мы издавали журнал "Тоталитарный Хаос". Который до сих пор ищут "на бумаге", чтобы купить. Журнал был радикальный.
Надо вспомнить про историю с брестским убийством при участии Петровского. 94 -й год. В период поджогов каплицы и прочего. Первая black metal группа Беларуси – Salva. Из записей у них были только какие-то репетиционки, но полных релизов они так и не записали. Первая black metal группа - не Pagan и не Congressus Cum Daemone из Минска, а именно Salva. Петровский и его товарищ. У них был третий друг, которого они и завалили. Были поджоги и сей товарищ сказал, что пойдет сдаваться и все расскажет. Они его и увалили, сверху бревном прикрыли. В газетах было детальнее…
Петровского посадили и уже, будучи в тюрьме, он стал инициатором выпуска журнала MORS CULTIS. Сделал интервью с разными группами из тюрьмы. С ним были найдены контакты, и собранные переданные им материалы были выпущены в журнале. Довольно раритетное издание. В СНГ кто-нибудь журналы о Black Metal в тюрьме издавал вообще?
В этот период практически всех стали шмонать. На всех завели папки.
Vajug: Даже у Коли Коммуны радиоприемник забрали. И диски.
Solemn: Мы ржали с него. Больше всех в этой всей истории пострадал безвинный Коммуна. Он был вообще не при чем.
О концертных феноменах:
Solemn: Был феномен на "Кирова" - появление death metal. Кирова воспринимался как отдельный город. Там глушь просто пипец. Непонятно есть там жизнь или нет.
Vajug: Это был завод изначально. Там до сих пор находится захоронения двухсот немецких военнопленных...
Solemn: ...которые и строили этот завод. И вот там появился этот феномен. Они там как-то внезапно появились. Сразу штуки 4 группы. Делали там же на Кирова концерт. Приглашали нас маркет сделать. И я такой "Что за на хрен?" - Они: "Ну вот у нас тут death metal фестиваль." - Я: "Охренеть!"
Vajug: Кстати, там играла группа Serdce.
Solemn: У них уже вроде первый альбом тогда вышел. Начало 2000-х. Людей пришло валом. Половину людей я точно никогда до этого не видел. Но этот феномен как внезапно появился, так же внезапно и исчез. А группы играли неплохо, такое суровое "железо". Мы явились с маркетом, очень злым. Какое-то прям зло-зло продавали, притащили суровейший пи##ец. Пришла какая-то участковая тетя. Что-то нам втирала, а мы - ей. Но в итоге всё нормально было. Мы ей рассказали какую-то сказку про месть Дьявола, и она ушла.
Здесь в Могилеве был знаковый концерт для всей Беларуси. Первый концерт Gods Tower c альбомом The Eerie. Они никогда его не играли, и даже записи еще не было как таковой. А тогда была пора, когда Cathedral был жутко популярен. И все группы сравнивали с ними. Даже если ты играешь thrash metal. "Ну на Cathedral не очень похоже, но что-то есть" – так писали. Ну и естественно Gods Tower сыграли такой doom, что реакция была "Ух - почти Cathedral! А может даже и лучше!". Я тогда был очень сильно впечатлен этим концертом. Gods Tower играли с Thrasher. Офигели все. Надо понимать, что это был ДК железнодорожников вместимостью человек 800 (а может и больше). И на тот концерт пришло до хера гопников, которые вломились в зал через бабушек-контроллеров. И в проходах, которые все были забиты гопотой, была бойня прямо в зале. Чтобы не было давки, открыли боковые выходы, отбили атаку, переместив гопоту на улицу, закрыли обратно входы, и концерт продолжился.
О дружеских визитах:
Solemn: Периодически приезжали к нам разные делегации, причем старались приехать в момент активности "Рок-Кафе".
Вся молодежь Рогачева приходила на концерты группы Thrasher. Те туда периодически ездили. И соответственно иногда жители Рогачева и близлежащих окрестностей приезжали с экскурсией в город Могилев. Чтобы и в "Рок-Кафе" попасть. И тогда город превращался в нечто особенное.
Однажды приехали новолукомлевские. Это наверно был самый лютый трындец за всю историю. У них в Вейно (тюрьма) служил какой-то друг. Поездка в это Вейно была как осада башен в Варкрафт. С одной стороны поля - стены с вышками. С другой стороны движется сотня-полторы человек характерного варварского вида. Каким-то удивительным образом на вышке в наряде оказывается тот самый друг, который орет и стреляет в воздух. Там не только КПП - вся база была поднята по тревоге. Другу сразу же выписали увольнительную и вытолкали в город, чтобы больше никаких траблов не было. И вся эта орава перебралась в центр, где осадила "качели-карусели" возле Дворца культуры. По-моему, в этот день Витя Битель (первый барабанщик Thrasher) упился так, что катался на чертовом колесе целый день. Витя огромный, ребята не смогли его вынести, купили билет и решили оставить его в люльке. Дети приходят. Люлька с ним подъезжает. Ее пропускают. И уже в следующую садят детей.
Орды таких налетов были большие. И гопники не могли оперативно сгруппироваться. Поэтому боялись и особо не высовывались в такие дни. Надо понимать, что гопники были не 15-летние малолетки, а 40-летние мужики с ножами. Это не дети в школе морды друг другу бьют, было жестко.
О боевой доблести:
Vajug: Часто случались кровавые побоища. Существовали "районы" в Могилеве. И каждый с кем-то враждовал. Но были и альянсы. Выбиралось какое-нибудь поле, на котором происходил мордобой. Это не пять-десять человек. Там были сотни. Я до сих пор помню, когда был еще маленький, как собирались в колонну люди на сборы...
Solemn: ... и тупо шли в центр.
Vajug: И если ты не пойдешь туда драться за район, тебя свои же изобьют в кровь...
Solemn: ... или не будешь выходить на улицу никогда. Я тоже ходил на все эти драки. Ходил волосатый. Поэтому мне многое позволялось. А в супер-мега-бойнях (на драки собиралось несколько альянсов сразу - 2 тысячи человек, а иногда и больше), как правило, в районе Орджоникидзе на "спуске" или на Советской площади, в районе "каруселей", - в общем, где много открытого места - было вообще построение: совсем молодняк кидали на первый фланг "обстреляться", а по существу это было "пушечное мясо"; за ними стояли супер-мега бойцы разного возраста; за ними были старшие ну и все остальные.
Vajug: Если ты жил на районе. К тебе приходили и сообщали о бойне. И неважно волосатый ты или гопник, ты должен идти на драку.
Solemn: И это никак не связано с тем, что гопники щемили металюг. Основные бойцы, которых я там знал, они достаточно индифферентно относились к металистам. Но были и отсаженные.
Vajug: Ну опять же - это 90-е, когда районы ходили на районы.
Solemn: Да. И, кстати, знаменитые "Гопники" (автор - В.В. Козлов) написаны по могилевским реальным историям и событиям в "Рабочем" районе в большинстве своем. В "Рабочем" районе, кстати, металюг не было. Ну, по крайней мере, я ни одного не знал и не знаю. Все металюги жили где-нибудь в районах "вокзал", "тридцатник", "восьмой", "фатина", "семь ветров", "шмидта". В центре, конечно, тоже их хватало. Но центр был скорее точкой собрания, где всё гасилово было. Поэтому там особо жизни не было. Никакой. Нейтральная территория.
О группе KRUK:
Solemn: Я уехал с HOSPICE. И мы иногда сюда приезжали с концертами. Или наоборот кого-то вытаскивали в Барановичи.
Но в 96-97-м я вернулся, и мы начали сами что-то пытаться делать в плане музыки. Под кодовыми именами и другими личностями. Никто же не знал - кто мы и чего мы. Многие и до сих пор не знают.
Vajug: Тогда еще существовало мнение (я еще тогда Solemn’а не знал), что половина участников группы Kruk уехала в Канаду. Никто не знал, что?-кто?.., сама понимаешь, не было интернета, были просто слухи.
Solemn: А слухи были плана: "Kruk в Канаде предложили издание, а они отказались под эгидой: "Нам это на хрен не надо, мы сами себе красивые".
Vajug: Дисков тогда не было. Были кассеты сто-пятьсот раз переписанные. Тогда как раз ко мне и попала первая кассета с записью группы Kruk. Я если честно прифигел от того, что вот тут рядом есть такая музыка, а ты этого и не знаешь.
Solemn: Тогда мы шуму очень много наделали. Был концерт в "кукольнике" (Кукольный театр) с хэдами Vicious Crusade, и все хотели увидеть группу Kruk - кто там конкретно играет. И мы, естественно, подсунули людей абсолютно не имеющих отношения к группе. "Вот это группа Kruk, вы можете пообщаться с ними". И общались же, что-то спрашивали, разговаривали. Ну любили мы так пошутить…
Vajug: Мое знакомство с Solemn’ом произошло так - моя группа Aphoom Zhah в 98-м записала кассету -демо. И думали, что нам делать дальше. И она через какие-то десятые руки попала в руки гитариста группы Kruk. Я до сих пор помню момент - зима, "книжник", я первый раз увидел Solemn’а, мы с ним познакомились, поговорили и решили, что будем работать дальше.
Раньше было такое время без интернета, мр3, но зато с кассетами сто раз перезаписанными. То славное время, когда ты предлагал человеку кассету, а он еще думал - дать ли тебе свою, чтобы переписать ее. А можно было одну поменять на две. Или наоборот.
Solemn: Такой вот своеобразный трейдинг.
О Possession Productions:
Solemn: Изначально весь лейбл был замучен на одного человека - Мастера. Мы придумали эфемерную личность - однажды предложили знакомому, с которым выпивали вместе: "Давай мы на тебя лейбл повесим". А он: "А давай!". Мы: "Мы на тебя ящик оформим, будешь ходить почту забирать." А он: "А давай!". Чтобы никто ничего не знал, так и сделали. Мы вдохновлялись по большому счету норвежцами, о которых тоже особо никто ни черта не знал. Но только делали это в более ироничной форме.
Поначалу я организовал Underwоrld Distribution и занимался дистрибьюцией только журналов, всевозможных, со всего СНГ. Параллельно помогал Легиону и М-журналу распространять их издания. А затем появился Possession, и Underwоrld прекратил свое существование.
Vajug: Чтобы понимать масштабы их труда расскажу такую вещь: еще в начале своей «карьеры» я дал послушать репетиционные записи гитаристу Kruk. Cпустя какое-то время, он мне перезвонил на домашний телефон, сказав, что есть согласие подписать эти записи на тираж 250 копий. Я охренел. Для меня и для тех времен это было очень много копий. Это было подарком судьбы.
Solemn: У нас (у Possession Productions) есть идея. Когда возродился Dissection, а затем застрелился Йон, Watain стали говорить, что legacy-наследие надо сохранить. И выпустили Sworn to the Dark, жутко похожий на Dissection, - этакая дань. Чтобы люди понимали, откуда все растет. Мы хотим сделать нечто подобное. И уже все в процессе. Во-первых, готовится переиздание всей дискографии группы Exhumator, причем там будут записи, которые никто никогда не слышал. Даже группа Exhumator не помнит их. Также будет переиздан Thrasher. И другие команды. Во всяком случае, мы пытаемся все эти архивы собрать и восстановить.
О "закрытости":
Vajug: Мы никогда ни от кого не закрывались. И жили своей жизнью. Наверно, мы настолько открытые, что люди от такой открытости закрывались сами. Люди домысливают о нас что-то. А мы есть, какие мы есть.
Solemn: Кроме Possession сейчас в Могилеве ничего и не осталось. Может, эти слухи наплодились после того, как в 97-м мы вытащили Мэна из его же квартиры в Минске и условно пытались убивать. Хотя на деле убивать никого никто не собирался. Но мы слегка пригрозили. Ибо человек стал творить х##ту. Без нашего ведома что-то там творил с нашими кассетами. А мы очень трепетно к этому относились. И это надо было прекратить. До этого мы были с ним в очень хороших отношениях. А после этой истории репутация у Possession была "они там отпиленные все". В М-журнале стали периодически выпады в наш адрес появляться, разные шуточки, стебы.
Мы же относились к нашему искусству серьезно. Все шутят, а кто и когда станет серьезно делать музыку, серьезно к ней относиться? В этом, наверно, и отличие пост-СНГ-шной сцены, потому что многие воспринимают это больше как прикол временный...
Vajug: ...по-настоящему этим не живут, не верят в это...
Solemn: ... а для нас это было болезненно. Искренне верили и верим в эту форму искусства. И не хотим превращать это в цирк.
Vajug: Плюс определенной необщительности музыкантов заключается в том, что, когда люди находятся в тусовке, они не занимаются творчеством, они занимаются тусовкой. При закрытости же нету "просто слов", есть дело - всё.
Solemn: Вспомню историю с группой Sick, когда получили контракт с Universal. Альбом издался. И мы поехали к Литвинскому, долго рассказывали в интервью, как это сделать, с надеждой, чтобы и другие пробовали. Но, к сожалению, реакция была обратной - в большинстве своем народ стал просто завидовать, что глупо.
Vajug: Когда человек занимается своим делом, своим творчеством - у него и мысли нету поливать кого-то дерьмом. И чему завидовать? Никто не знает, как мы живем. Все почему-то думают, что благодаря Possession, Леня ездит на лимузине, пьет Chateau Prieure 1887 года. Но это абсолютно противоположно действительности.
Solemn: Tape trading тех времен (80-90-е): менялись мастер-кассета и куча обложек, а уже на месте происходила перезапись. Сейчас то же самое только обмен происходит дисками или винилами. Если бы мы трейдингом не занимались, то лейбл сейчас был бы уже мертв. По большей части здесь покупают не наши релизы.
Когда люди не видят всей этой работы. Им кажется, что все просто и все получается само по себе. Почему мы и старались ездить к тому же Литвинскому, чтобы рассказывать людям как это происходит и в чем суть такой работы. Не просто на пустом месте.
О халяве:
Vajug: В чем проблема многих людей - мало кто хочет платить. Все хотят на халяву. Я понимаю, у всех проблемы. Я совсем не богат. Но я могу отдать последние деньги за книгу, которая мне реально интересна, купить диск, который мне интересен. Многие говорят о дороговизне. Да. Но если тебе это интересно - ты купишь это. Но многим это "реально нужно" только на словах.
Solemn: За пиво большинство готово платить, а за музыку - нет.
80% музыки на нашем аккаунте на Bandcamp.com бесплатна. Официально, в отличном качестве, можно просто так скачать.
О краудфандинге:
Solemn: Позитивный пример краудфандинга: бокс Gods Tower. Хоть краудфандинг был объявлен не в чистой форме (50% собранных средств и 50% собственных вложений), но все равно сработало. Хотя, если честно, основной процент участников вновь не белорусы. У нас куплено было 10-15 коробок в стране; бОльшая часть - уехала в Россию. Однако позитив в том, что это, так или иначе, произошло. Это был риск - либо мы бы убили лейбл, либо мы бы это сделали. И мы это сделали.
О проблемах нашей сцены:
Vajug: Самая главная проблема нашей сцены - люди смотрят на других людей в плане копирования и зависти. Но эту проблему можно легко решить - просто делай свое дело.
Solemn: Главный аспект, о котором часто забывают, - это творческий аспект. И развитием только этого аспекта можно пробить стену мирового андеграунда. Потому что всем все равно, какие вы там красивые, какие вы там тусовщики...
Vajug: ...что вы там говорите...
Solemn: ... всем начхать. Если музыка-говно, то всем плевать. Если музыка хорошая и, как минимум, неординарная, то это получает отклик. Примером этому - группа Sick.
Vajug: Сейчас записав какой-нибудь интернет-продукт даже, можно получить слушателей больше, чем тогда. Тогда же не было ничего, были просто люди. Раньше я не мог подойти вот так легко к Solemn’у, зная, что он из Possession, Kruk, так как, подойдя к незнакомому человеку, я мог получить в лицо. Это сейчас виртуально можно устроить holy-war и не париться, но тогда ты отвечал за свои слова в реальности. И если бы тогда наша репетиционка не понравилось, то я мог бы уже не играть - со сломанными руками и ногами особо не поиграешь. Раньше ты не мог сделать что-то без чьего-то авторитетного мнения на этой сцене. Всё было намного сложнее, чем сейчас. Это и хорошо отчасти. Ибо была ценность этого всего. Сейчас же условная свобода. Но свобода без понимания, без ответственности. Тогда было намного интереснее. Это не значит, что сейчас хуже. Сейчас просто по-другому. И наверно те времена сделали меня теперешнего, дали понимание того, что я делаю, ценность того, что я делаю.
Многие современные группы из того же Минска не могут понять, что раньше было совсем по-иному.
Solemn: Играя, они не понимают, зачем и откуда эта культура взялась. Сейчас ещё появилась политическая составляющая.
Vajug: Самое главное - чтобы интерес ко всему этому был. Так как, как правило, всё, что не имеет отклика - оно умирает.
Solemn: А сейчас еще есть феномен - из-за перенасыщенности информации происходит ее сиюминутное потребление.
Vajug: Информации много - а ценность ее часто невелика.
Solemn: И люди не сильно стремятся углубиться. Вот ты очень углубилась. И лично для нас необычно, что кто-то приехал к нам и интересуется истоками. Это очень странно, как по мне.
Многие думают, что можно миновать андеграунд, и сразу стать каким-нибудь Behemoth. Но даже тот же самый Нергал показывает (в своей книге), что это очень длинный путь.
Vajug: Кто-то вычисляет формулы, смотрит на какие-то каноны жанра. Но формулы успеха как таковой ведь и нету - уже известный факт. Бывают парадоксы - классная уникальная команда, но ее мало кто знает. И таких групп куча.
Solemn: Так-то быть андеграундной командой - это круто. Некоторые просто коммерчески более успешные. Только для этого надо в год по 200-300 концертов херачить. Дома не появляться. Это суровая жесткая работа. Это "пахач" с утра и до ночи.
Vajug: Самое главное - играй то, что ты считаешь нужным. Хуже всего в жизни - когда ты кого-то копируешь. Это значит, что ты не живешь своей жизнью. Проще уже вообще ничего тогда не делать. Но при всем притом ориентиры должны быть. Главное, не нарушить эту тонкую грань.
Включала диктофон: Nat Nazgul
Фото найдено в интернете
