De Lumière – вторая часть дилогии, стартовавшей в 2016 году с альбома It Is Not the Night That Covers You. Как пишут сами музыканты, они не зацикливались на одном конкретном жанре метал-музыки и на протяжении всего альбома лавируют между пост-роком, классической музыкой, пост-металом, прогрессив-металом, дроуном, думом и даже дарк-джазом. Пробуем разобраться в концепции нового релиза вместе с лидером группы, барабанщиком и вокалистом Игорем Ковалевым.
Игорь, поздравляем с таким долгожданным релизом! Для начала расскажи, как изменились ты и твое отношение к De Lumiere за время его написания? Когда мы с тобой говорили о нем в прошлый раз, ты сказал: если критики растопчут и изваляют его в грязи, ты будешь только рад.
Да, было такое. Но, наверное, до 20 апреля [дата релиза — прим. MH] я не сформулирую свое окончательное мнение о нем. Одно могу сказать точно: мне хочется его переслушивать. Это уже не та эмоциональная рефлексия, которую у меня вызвал первый альбом; здесь совершенно другие эмоции.
Многое изменилось во мне, многое изменилось в самом коллективе. Год назад, когда альбом еще даже не дошел до сведения, мы пребывали в ужасном состоянии. Дошло до сильных конфликтов, работа просто стояла. Жизнь подкидывала сюрпризы, что тоже накладывало отпечаток. Мы пришли к решению, что нужны перемены, пробовали менять стратегии с предыдущим составом. К сожалению, не клеилось. Как бы я не хорохорился раньше, состав, разделенный границей - далеко не самая лучшая форма работы. Нам необходимо было быть вместе. Но кто-то из нас постоянно должен был жертвовать своим временем, деньгами и работой, чтобы просто отыграть хотя бы один концерт. И это далеко не один-два дня, а минимум полноценная неделя с галопом в три-четыре репетиции. В итоге сегодняшний состав NCS — уже совсем другой. Ушел Шурка Терехов (бас) и Леша Максимов (гитара), на бас пришел мой товарищ Сергей Плишка. Вы, думаю, знаете его по сладж-проекту dOwnhill и лейблу Riff Dealers.
Что все это время происходило с материалом?
Материал был практически полностью записан еще в начале 20-го. Вокал я успел записать в период пандемии, а затем альбом ушел в стол на долгие годы. Мы периодически доставали его оттуда с целью переписать или дописать очередную аранжировку, пока это не начало приобретать формы локальных мемов. Справедливости ради стоит отметить, что нассильно затормозила пандемия. Часть идей стало значительно сложнее реализовать из-за банальной невозможности организовать хоть какой-либо процесс. Тот же КЦ ЗИЛ, где мы писали рояль, долгое время оставался для нас недоступен. В Минск не приедешь, так как границы закрыты. Но по мере появления возможностей мы шаг за шагом и закрывали свои долги перед альбомом, пока однажды в нашей жизни не появился Алексей Шипулин и лейбл Solids Music в его лице. С этого момента все и завертелось. Первой ласточкой был совместный трек Nebulae Come Sweet и Crucified Crow — NCSxCC.
После этого мы отдали альбом на сведение Максиму Самосвату. Многие партии мы выкинули, порезали, дописывали, переаранжировывали спустя время. Некоторые — буквально недавно. К слову, пару месяцев назад у меня в арсенале появился аналоговый синтезатор Soma Lyra. И drone-ambient-трек [“Fulgor” — прим. MH] построен как раз на звуках этого девайса. Хотя еще год назад в нем была бас-гитара и безумное атональное соло в духе Торнендаля. За эти последние полгода альбом был полностью переработан и достаточно быстро сведен.
В сравнении с предыдущим альбомом мое участие в сведении De Lumiere было больше номинальным. Максим делал так, как он это видел. Может показаться странным, но именно за этим мы и обращались к нему. Мы хотели, чтобы он был спродюсирован Максимом, поэтому спокойно расставались с партиями на сведении и молча наблюдали за магией. В результате получили совершенно новый микс, от которого я просто обомлел. Вот, казалось бы, материал, который я еще недавно ненавидел. Но сейчас слушаю его и погружаюсь в каждую деталь. Максим проделал филигранную работу с пространством. Появилось много новых интересных плагинов, и он применил все это на нашем альбоме. Самые новые, самые свежие. Все детали и общая картина переданы идеально. Я не могу оторваться от альбома до самого конца, несмотря на то, что меня этот материал уже достал.
Прелюдия It Is Not the Night That Covers You и интерлюдия De Lumier закольцовываются, замыкая тем самым дилогию в самой себе.
Материал для De Lumiere создавался на протяжении десяти лет. Некоторые песни со второго альбома были написаны еще до первого. К примеру, песня Splendor появилась в тот же период, когда была написана Ophelia. Долгое время мне не нравились в ней аранжировки, и я всячески пытался ее видоизменить. В 2013 году я и вовсе отдал ее своему другу Артему Говаке («ПОДПОЛЬЕ 375») и, насколько помню, он даже успел исполнить ее на сцене. Спустя время я выторговал у Артема песню обратно, снова в ней переделал аранжировки, и после этого мы исполнили ее на презентации первого альбома в Минске. Но даже это не спасло песню от очередных аранжировок. Мне не хватало ощущения эйфории и движения в середине песни. Так она оказалась сперва у Димы (гитариста), а чуть позже ее украсил Артур Матвеенко (DZIVIA). Ныне я спокоен.
Когда мы презентовали свой первый альбом в 2017 году, для нас было важно, чтобы на концерте один трек перетекал в другой. Поэтому возникла необходимость в небольшом интро к песне “U”. Андрей как-раз и придумал эту связку, которая стала акустическим вступлением эпилога. Начались перекрестные идеи. Я хотел увести все это в doom, так как на меня большое влияние тогда оказывали Woe Unto Me. А затем Дима предложил уйти в джаз, добавить кое-какие семплы и аккордеон. Я начинаю слушать и понимаю: Дима сделал все идеально. Это даже немного шокирует. Вначале ты ожидаешь doom, а потом тебе говорят: “Нет. Все, расслабься, отдыхай, наслаждайся. Почувствуй себя где-то во Франции”. Дима очень хотел, чтобы в музыкальном плане, эпилог перетекал в прелюдию. Для него это было так же важно, как и для меня, поэтому финальная часть не раз переписывалась и пересматривалась, чтобы плавно переходить в первую песню первого альбома.
"Claritas" мы тоже успели отыграть на той презентации, но финальный вид песня приобрела уже после. За мной водится грешок переделывать песни, после того как они прозвучали на сцене. Та же "T" в году 2014-ом называлась иначе и несколько раз исполнялась в других аранжировках. В старой версии было очень много бочек и в общем повествовании альбома это было очень заметно. Пришлось менять. Часто я бегу впереди себя, по впредь зарекся играть песни на сцене до того, как они приобретут форму на записи.
А перемены в составе группы как-то сказались на материале?
Так получилось, что работу над этим альбомом начинал один гитарист, а закончил — другой. На первом альбоме основную гитарную работу делал Андрей Бузовский, на втором какие-то идеи Андрея перерабатывал и продолжал уже Дима Матвеев. Оба гитариста, на мой взгляд, находка для группы. Я порой сам поражаюсь как они умеют аранжировать и придумывать материал, поэтому партии гитары были в надежных руках.
Бас на новый альбом писал наш старый добрый Сергей Китаец. Сперва мы прописали основные партии. Также много скоростных идей для аранжировок на басу предложил Игорь Бац, на студии которого мы тоже записывали часть партий и репетировали. Они очень сильно разнообразили песни “Lux” и “Lumen”. А потом все попало на стол к Китайцу. Он и привел все в текущий вид, поэтому можно сказать, что басист на записанных альбомах не менялся. Основная идея и наполнение оставались неизменными все это время, менялись лишь аранжировки и подход.
У вас в De Lumiere очень много отсылок — Шекспир, Пауль, Ницше, Эрих Фромм, Томас Элиот. Чтобы понять каждую из них, нужен рассказ человека, который все это создавал. Расскажи нам, о чем повествует этот альбом, каждый его трек.
Я начну с рассказа о самой дилогии. Все мы люди, и в процессе познания мира наши эмоции играют одну из важных ролей. До определенного возраста и некоторых переломных событий в жизни я выстраивал свое восприятие мира и взаимодействие с людьми именно через эмоции.
Это нашло отражение в первом альбоме. It Is Not the Night That Covers You — это женское начало, эмоции, какая-то ветренность, таинственность, загадочность. Вот почему на обложке изображена девушка. Не зная мир, я тыкался в него эмоциями. И в каждом треке — какое-то из событий моей жизни, которые я попытался проанализировать в контексте философии. Максимально абстрагировано. Кстати, в этой поэме [It Is Not the Night That Covers You — поэма — прим. МН] нет ни одного местоимения. В альбоме я постарался передать, как бы человечество в целом воспринимало какую-либо утрату, как бы оно могло понимать любовь. Как бы среднестатистический человек отреагировал на переоценку ценностей и понимание, что он движется куда-то не туда. Это были своеобразные эмоциональные посылы во Вселенную — весь первый альбом об этом.
А дальше у нас происходит осознание себя как человека.
Первая песня нового альбома — “Lumen”. Насколько я помню, люмен — единица измерения потока света; соответственно, это зарождение идеи. В тексте рассказывается об израненном человеке, истекающем кровью, который выходит на свет и вдруг ощущает экстаз. Он начинает понимать, что может мыслить логически, может опираться на свой жизненный опыт, может посылать осознанные запросы во Вселенную, осознанно делать, творить и воспринимать информацию, поступающую извне. Он начинает понимать.
В следующей истории — трек “Candor” — он дает себе имя и пытается понять, кто он есть.
“Find and proclaim,
Speak out its name”
Он осознает себя Человеком.
Следующая песня — “Splendor”. В ней есть специальная вставка из “Сталкера” Тарковского, где говорят о смысле музыки, для чего она нужна. В самой песне есть только одна фраза: “Stone once comes mount”. Однажды осознав себя, человек начинает понимать, что может придумывать новые миры. Творить.
Далее — “Claritas”, в ней Человек создает эти самые миры и наполняет их смыслом. Наполненные смыслом, они обретают форму и становятся своего рода наследием Человека.
В последнем треке — “Lux” — Человек растворяется и делится своим опытом, мудростью, мировоззрением, идеями и таким образом делает мир лучше.
Отдельно стоит рассказать о песне “Fulgor”. Это послесловие, которое находится в середине. Когда вся поэма была написана и дилогия была завершена, появилось желание оставить послесловие. Но музыкально после эпилога что-то еще сказать не получалось. Но вот же — написанная песня и текст к ней.
В ней — извращенная история про Маленького Принца, и она полная антитеза треку "Е". Если для "Е", тоже основанного на Экзюпери, были взяты идеи прощения, то здесь – все наоборот. Никакого прощения. Здесь заложена идея того, что человек, который долгое время не следует своим идеям и врет себе, приходит к тому, что он смотрит на звезды в предсмертной агонии, а они также лгут ему, как он лгал своим мечтам. Нереализованный человек просуществовал жизнь и ничего не оставил после себя. Какое тут прощение? Вск довольно просто.
В целом во втором альбоме нет ничего сложного для понимания, несмотря на то, что местами он перегружен аранжировками. В отличие от первого, где, как мне кажется, некоторые вещи действительно нужно объяснить. Для первого альбома писались песни под впечатлением от того или иного произведения. Я прочитал Джойса или еще что-то, и на меня нахлынуло. В “Т” у нас будет отсылка к “Королю Лир”, в “О” мы обязательно вставим “Солярис”. Без “Соляриса” песню не понять, так как в ней я использую одну строку из поэмы, которая, вырванная из контекста, не раскрывает вообще никакого смысла.
А кто читает текст в “Fulgor”?
Алексей Шипулин (Анатомия Меланхолии). Я специально попросил его читать с шотландско-русским акцентом, чтобы максимально резало ухо. У меня был этот страшный трек, а после него — пустой ambient. Как раз, незадолго до этого, я попал на концерт Meshuggah и почувствовал, как меня перемалывает машина. Я словно осознал себя винтиком исполинского механизма, и меня словно укатало прессом эмоций. Тогда мне пришла в голову идея передать подобное ощущение безысходности в этом drone-ambient-треке, где какой-то механический голос на непонятном страшном акценте станет зачитывает мораль:
"Self-consciousness within the phenomenon of humanity.
Self-determination as an inseparable part of its functioning.
Self-identification as a constitutive element of its mechanism.
The authenticity of simultaneous existence on varying plates of its correlations.
A flesh.
A bone."
Естественно, я впитал в себя всю лирику альбомов Meshuggah после того выступления, и потому под вдохновением довольно быстро сочинил эти строки. Я рад тому, как сейчас эта идея реализована. После давящего синтезаторного нойза и криков, мне хотелось оказаться в заброшенных урбанистических ландшафтах будущего в духе «Бегущего по лезвию», где этот голос вещал бы о давно забытой правде. У Леши отличный низкий голос и хорошая поставленная дикция, поэтому каждое слово, как чеканная монета, падают и растворяются в гуле ветра, под звуки выкапываемой могилы.
Правильно ли мы понимаем, все названия песен с De Lumiere — это синонимы слова “свет”?
Да, все верно. Озарение, свет.
Суммируя все вышесказанное, можно ли говорить, что дилогия — это сочетание эмоций и разума?
Да. Эмоциональный путь пройден. De Lumiere — это разум.
На выставке Кати Fleur в 2020 году были представлены обе работы, послужившие обложками для альбомов. Но если первая работа называлась, как и альбом — “It Is Not The Night That Covers You”, то вторая называлась “It Is the Light I Lit for You”. Это было рабочее название второго альбома?
Нет. Сама поэма, на которой основана эта дилогия, называется “It Is Not The Night That Covers You, It Is the Light I Lit for You”. Соответственно, картины были названы по частям поэмы.
Почему для обложек вы использовали не графику, а именно живую масляную живопись?
Это вкусовщина, не более. Мне зачастую не нравятся обложки, собранные на компе из какой-то графики. Я чувствую в них бездушность. Хотя, это, конечно, не касается какого-нибудь сумасшедшего техно-дэза — там это работает. Но если мы говорим про музыку, которая пытается быть аутентичной, другой, мне хочется обернуть ее в искусство. Мне хотелось ощутить обложку.
Я как-то заходил к Кате, смотрел картины. Я вижу их — и залипаю. Откуда столько деталей?! На фотографии не видна текстура, а на картине — все намного детальнее.
И поскольку у нас изначально задумывалась дилогия, за второй обложкой я тоже обратился к Кате. Когда я увидел пробивающиеся сквозь пальцы и тело ростки, когда увидел маки и внутреннее оформление, я был в шоке. Это безумно красиво! Получился сильный коллаб с художницей. Мы предоставили музыкальную составляющую, а она — свою творческую историю, линейку картин, украсив ими наше творчество. Спасибо ей за это!
Ходят слухи, что есть уже третий альбом и что он был готов раньше второго.
Это не слухи. За 2020-2021 годы я наваял 15 песен и сделал из них один трек длиной в 53 минуты. Что с ним делать — никто не знает. Альбом был сделан в большей степени с Лешей Максимовым [который уже покинул группу]. Перерабатывать материал мы будем уже в нынешнем составе. Идей — вагон. Общая концепция будет простая: боги возвращаются на планету Земля, а здесь уже ничего нет. Они в шоке, начинают разбираться, в чем дело, и приходят к выводу, что люди — “молодцы”.
Это будет очень странный исторический эпос. Уже есть текст первой, заглавной песни. Он повествует о возвращении демиургов на нашу многострадальную землю. Они видят это все и говорят: “Что ж вы наделали, гады?”.
Сейчас есть мысли увести альбом в странную смесь лютого сладжа, очень тяжелого. Но при этом все должно звучать мягко, в духе ✝✝✝ (Crosses). Мы хотим сделать все совершенно по-другому. Плюс, у нас есть наша Настя с ее великолепным инструментом. Как еще и Настю в этот сладж-поп засунуть — никто не знает. Материал сырой. Были идеи разложить его на три EP, но у меня не лежит к этому душа. Скорее всего, пойдет 15 песен на один альбом. Песни, кстати, довольно короткие, минуты по три-четыре.
De Lumiere тоже короче первого альбома.
Добивать альбом материалом, чтобы увеличить хронометраж, не хотелось. И так с “Fulgor” случилось история, которая очень долго не давала мне покоя, потому что эстетическая композиция была случайно нарушена каким-то треком. Так что третий альбом — это вообще другая история. Другие тайминги песен и их количество на альбоме.
Есть ли планы визуализировать какие-то из треков с грядущего альбома?
Уже. Мы попали в правильные руки оператора, лютого фаната Жулавского. Это будет очень странная съемка с безумными танцорами и мной, жрущим живых червей. Это выглядит страшно, но мне повезло: я этих червей не видел. У меня в кадре на голове был венок, который закрывал глаза.
Помню, я бахвалился и кричал, что легко съем их. Когда я вижу это сейчас, меня тошнит. Видел бы я этих червей там, через венок, блевал бы дальше, чем видел и никакого клипа бы не было. Но он случился. И большая заслуга в этом Сергея Шубина. Выйдет что-то интересное. Монтаж был буквально недавно, и сейчас дорабатывается. Появились идеи добавить туда еще искусственный интеллект: если уж делать безумие, то делать до конца.
Какой это будет трек?
“Claritas”. Клип на суперфинальной стадии. Очень многое зависит от размещения его на площадках. Хотелось бы еще снять видео на песню “Splendor”. Сделать какую-то лаунж-атмосферу: дым, немножко дарк-джаза.
Была информация о том, что вы планируете перезапись старых треков.
Да, мы планируем перезаписать с новым звуком “Ophelia” и “Golden Feathers and Marble Bones”, немного поменять аранжировки. И, может, еще что-то допишем. Например, у нас есть другие версии “Lux” и Claritas”. Остались наработки, самые лучшие из которых впоследствии хотелось бы реализовать. И на этот сборник хотелось бы собрать концертную историю из фотографий.
Будет ли выпущен альбом на физических носителях? Планируется ли к выпуску мерч?
Все осенью. Готовим новый мерч к выступлениям, работаем сейчас с художниками. По носителям — тоже к осени. Планируются винилы двух альбомов. Будут ли диски, я пока не знаю. Очень много чего хочется реализовать: кассеты, подарочные боксы, какие-то необычные штуки. Духи с землей. Пиво с червями. Вопрос в том, как это все сделать, насколько это все будет трудоемко и трудозатратно.
В предыдущем интервью нашему порталу ты сказал, что работа над De Lumiere во многом усложнялась тем, что вы не могли опустить планку качества, которую задали сами себе своим первым альбомом. Удалось ли вам удержаться на том уровне и, быть может, превзойти самих себя?
Да, первый альбом был встречен тепло, и эту планку нельзя было понижать. На фоне этого случилось много внутренних конфликтов. Я много требовал от ребят, и из-за этого между нами было не все гладко. Ребята привносили свои идеи, которые тяжело вклинивались в альбом. Процесс был крайне трудоемким.
Но сейчас, когда слушаю альбом, в одном я уверен точно: второй альбом поднял планку, и с точки зрения материала, и с точки зрения донесения концепции. Мне интересно, как его встретят слушатели, но я приму любой ответ.
Несмотря на сложность музыкальной формы, концептуально я донес все гораздо лучше, чем на первом альбоме. И по звуку Паша сделал тогда просто феноменальную работу. А сейчас — Максим. Без этого звука, без его магии вникнуть в детали было бы максимально сложно. Когда я только начинал работать с Максимом, он сразу сказал: “Это должен быть фильм”. Так он и начал его сводить и сделал из альбома кино. Я не противился. И снова Тарковский не случаен. У него же все фильмы — это сон. Сон в кино. Мы пошли по такому же пути, просто обернули это в музыку.
Беседовали: Petrowitch, Katie Noir
Ссылки: